Влюбленная некстати. Нора Робертс

причинила вред, но свожу его на нет. Рана, сделанная мной, силой исцелись тройной. Воля твердая сильна, пусть исполнится она.

      Он ощутил легкую боль, а потом отток тепла. Места, которых касались ее пальцы, исцелились; пузыри бесследно исчезли. У него засосало под ложечкой не столько от происшедшего, сколько от изменения выражения ее глаз.

      Мак уже имел дело с магией и знал, что это такое. Любое проявление силы вызывало у него восхищение и производило неизгладимое впечатление.

      – Спасибо, – сказал он.

      – Не за что. – Она отвернулась. – Я серьезно.

      Когда Рипли потянулась к ручке двери, излечившаяся рука Мака предупредила ее движение.

      – Как женщины открывают дверь, мы тоже не знаем, – сказал он. – Это слишком трудно и сложно.

      – Не смешите меня. – Когда они вышли наружу, Мак взял ее за локоть. И только пожал плечами, увидев ее сердитый взгляд.

      – На улице скользко. Ничего не могу с собой поделать. Так уж меня воспитали.

      Рипли смирилась и промолчала даже тогда, когда Мак обошел «Ровер» и открыл ей дверь.

      Ехать было недалеко, но за проведенный в коттедже час на улице стало еще холоднее. Хотя печка не успела нагреть салон, но в кабине им не грозил холодный ветер, от которого захватывало дух. Рипли почувствовала, что благодарна Маку.

      – Если вам нужны дрова, то можно купить вязанку у Джека Стьюбенса, – произнесла она.

      – Стьюбенса… Вы не запишете? – Правя одной рукой, он стал рыться в кармане пальто. – У вас есть бумага?

      – Нет.

      – Загляните в «бардачок».

      Когда Рипли открыла отделение для перчаток, у нее отвисла челюсть. Там лежали десятки листов писчей бумаги, шариковые ручки, катушки скотча, полупустой пакетик соленых кренделей, три фонарика, охотничий нож и несколько непонятных предметов. Она достала две одинаковые красные бусины, соединенные человеческим волосом.

      – Что это?

      Он поднял взгляд.

      – «Гри-гри». Это подарок. Предохраняет от дурного глаза. А что, бумаги нет?

      Какое-то время она смотрела на Мака, потом положила амулет на место и достала лист бумаги для заметок.

      – Стьюбенс, – повторила она, сделав запись. – Джек. Совиный переулок.

      – Спасибо. – Мак взял бумажку и сунул ее в карман.

      – Теперь сверните. Двухэтажный дом, крытое крыльцо.

      «Командует так, словно сидит в патрульной машине», – невольно подумал Мак. В окнах горел яркий свет, из каминной трубы валил дым.

      – Красивый дом. – Он вышел наружу. Рипли не стала дожидаться, когда Бук обойдет машину и откроет ей дверь. Тем не менее он снова взял ее за руку.

      – Послушайте, Мак, я все понимаю, но не нужно провожать меня до дверей. Это же не было свиданием.

      – Только потому, что вы этого не захотели. Кроме того, мы ели, беседовали и пили вино. Так что все признаки свидания налицо.

      Она остановилась на крыльце и обернулась. Мак натянул забавную лыжную шапочку, из-под которой торчали светло-русые вихры. Он не сводил с нее глаз.

      – Значит, вы хотите получить прощальный поцелуй?

      – Конечно!

      Ответ