Блок №667. Юрий Горюхин

и дружно падая, под общий свист и хохот, затем Бешеный стал кувыркаться, стоять на голове, щекотать холодеющими пальцами спящих камерников и делать другие шалости, нашептываемые прозрачной фантазией бывших друзей.

      Мальчик свистнул два раза и один раз хлопнул в ладоши, конечно, не так сильно, как Жмых или Стероид, но достаточно для легкой усмешки Шрама.

      – Забавно, не правда ли, Мальчик?

      – Что забавно?

      – То, что все те, кого Бешеный унижал и обижал при жизни, не помнят зла и прощаются с покойным нежно и с добрым юмором.

      – Шрам, все хотел спросить тебя: почему ты так часто сидишь в карцере, ты как будто специально стремишься туда?

      – Это единственная возможность побыть одному. Ты мне нравишься, Мальчик.

      – Я помню, Шрам, ты это уже говорил.

      – В этой жизни не так много вещей, Мальчик, о которых хотелось бы повторяться.

      Мальчик осторожно снял со своего плеча теплую ладонь Шрама и переложил ее на прохладный затылок похрапывающего Мосла.

      – Шрам, я бы не хотел, чтобы наши отношения приобрели более конкретную форму.

      – Я буду ждать, Мальчик.

      – Жди.

      Шрам легонько провел пальцами по щеке Мальчика и исчез в глубине камеры.

      Басовитый хохот веселящейся толпы поднялся на пару октав выше, клубок тел сплелся теснее, материя трещала по швам, рубахи и штаны не успевали впитывать пот, пальцы дрожали, глаза застилала масляная пленка, ноздри трепетали, сухие языки облизывали истрескавшиеся губы, горячее дыхание обжигало холодные плечи, и быть, без сомнения, групповой некрофилии, но отрезвляющий, как ведро холодной воды, чуть слышный звук перебора ключей, заставил потерявших рассудок обрести его. В мгновение посреди камеры остался стоять только взлохмаченный, измятый, разодранный Бешеный, да и он быстро уронил уставшую голову на грудь, подогнул колени и, нелепо подмяв под себя руки, ткнулся в пол.

      7

      Кирпич широко распахнул дверь, рванулся в камеру, но, вдруг вспомнив, что с ними охранник Младший, неуклюже прижался к косяку и до побагровения втянул живот. Маленький, худенький Младший откинул в бок огромную копну желтых волос и медленно прошел мимо Кирпича к бесформенному телу Бешеного. В абсолютной тишине Младший очень пристально стал рассматривать тяжелые балки, углы в тенетах, трещины в стенах и большие желтые фонари в потолке, когда же рядом выросли Кирпич и Ноль, загородив часть пространства, переместил все внимание на аккуратно подстриженный ноготь большого пальца.

      – Труп находился в данном положении? – шепотом спросил Младший.

      Кирпич открыл рот и сильно выпучил глаза. Ноль тихонько кашлянул в кулачок:

      – Немного изменился угол изгиба локтевого сустава.

      – А почему не выставили охрану?! – Младший так сильно взвизгнул, что некоторые камерники шарахнулись назад, Мальчик прикусил щеку, а Кирпич и Ноль впали в бледно— серое полуобморочное состояние.

      Младший настороженно помассировал свое горло и опять перешел