Печали-радости Надежды. Надежда Жукова

хозяйки, ушла без возврата.

      Выла в подъезде чужая собака,

      Дождь за окном барабанил ознобко.

      …Светлый тоннель прорезался из мрака:

      Путь в никуда или к Господу тропка?

      Как странно то, что я ещё жива…

      Как странно то, что я ещё жива,

      А ведь друзья давно меня забыли.

      И по квартире небоскрёбы пыли,

      И ни черта не смыслит голова…

      Как странно то, что я ещё жива.

      Ужель когда-то я ещё ступлю

      На жёлтый лист опавший, безмятежный?

      Я это время бесконечно нежно

      И трепетно, и бережно люблю…

      На лист багряный неужель ступлю?

      Приговорили к «вечности» врачи;

      В диагноз страшный верю и не верю,

      Но никому не открываю двери:

      Тут хоть молись, хоть в голос тут кричи…

      Диагноз странный выдали врачи.

      А там, за пыльной шторою, трава

      И солнце, и журавликов распятья…

      Вчера я выходное шила платье…

      Ах, что же так кружится голова?

      Как странно то, что я ещё жива…

* * *

      Сжигал огонь черновики —

      Мои «нетленные» творенья:

      Написанные от руки

      Наивные стихотворенья.

      Обложки корчились, шипя,

      И хлопал дым крылом, как птица.

      Я ворошила, торопя,

      Непрогоревшие страницы.

      Казалось, вот сейчас сожгу

      Всё до листка принципиально,

      А завтра написать смогу

      Пронзительно и гениально.

      Вот прямо с завтрашнего дня

      И чистого начну листа я!..

      Стихи в объятиях огня,

      Казалось, тают, тают, тают, тают…

      А тридцать лет спустя (ведь срок?)

      Я поняла, душой сгорая,

      Что лучше тех сожжённых строк

      Так написать и не смогла я.

      Я не была хорошею женой

      Я не была хорошею женой,

      Иначе не расстался б ты со мной.

      За то, что ты ушёл к другой, хорошей,

      Прости меня, пожалуйста, Алёша!

      Прости за то, что отпустила к ней,

      За бесконечность серых моих дней.

      Прости за липкий страх моих ночей,

      За то, что целый год была ничьей.

      А когда год спустя ты постучал,

      Я не впустила. Ключ в двери торчал,

      Мне стоило его лишь повернуть

      И (Боже правый!) всё опять вернуть!

      Но я была не лучшею женой —

      К двери припав озябшею спиной,

      Ногтями впившись до крови в ладони,

      Я думала: зачем звонок трезвонит?

      Я так привыкла быть уже одна!

      Плохая я была тебе жена.

      Хорошая б, наверное, впустила.

      Прости меня за то, что не простила.

      Боль на донышке

      Боль на донышке – горе выпито,

      Память горло мне обвила.

      В сердце четкие буквы выбиты:

      Не тому любовь отдала.

      Неналаженно, неприкаянно

      Я безмужнюю жизнь влачу.

      До безумия, до отчаянья

      Вновь