Печали-радости Надежды. Надежда Жукова

будет вечная зима…

      Встала, отряхнулась и пошла

      С оправданьем: «Я, мол, полигамен»,

      Сея семя смуты и беды,

      Грязными прошёлся сапогами,

      Оставляя на душе следы.

      Да, я задохнулась от обиды,

      Да, споткнулась, да, упала ниц!

      Но тебе я не подам и виду,

      И глаза мои черней бойниц.

      Ты ошибся, милый мой, немножко,

      Думая, ликуя: «Умерла!»

      У меня семь жизней, я же кошка —

      Встала, отряхнулась и пошла!

      Мираж

      Прошёл ты вихрем по судьбе,

      Ожогом, смерчем, наважденьем.

      Спасибо, милый мой, тебе

      За сладкий миг несовпаденья.

      За то, что вскрикнула душа

      В последний раз от изумленья.

      За то, что следом, не дыша,

      Пошла в любовном ослепленье.

      Спасибо за восторг ночей,

      Где я стихи тебе писала.

      Где я ничья и ты ничей,

      Где погибала-воскресала.

      И понимала: ты – мираж,

      Глаза открою – и растаешь.

      В февральских синих дней витраж

      Ты улетишь, меня оставишь.

      Стучали каблучками дни

      И рассыпали смех по лужам.

      И были мы с тобой одни,

      И больше был никто не нужен.

      Но и у сказки есть конец:

      Однажды я проснулась – где ты?

      Март как хрустящий леденец

      Трубил «Весна!» на всю планету.

      А ты в берёзовой дали

      Остался зыбким силуэтом,

      Уплыли счастья корабли,

      Но не виню судьбу за это.

      Сердца стучали в унисон,

      А может быть, и не стучали.

      И ты – фантазия, лишь сон?

      Июнь… А лодки на причале.

      Сирени

      …И уже не смеюсь как в девичестве я,

      Тяжело моё бренное тело.

      За чужою межою сирень не моя,

      А моя отцвела, облетела.

      Столько снега в причёску зима намела,

      Столько новых отметин на сердце.

      И щербато смеются вослед зеркала,

      И от них никуда мне не деться.

      Сорок пять, сорок пять – невелик бабий век,

      Внучка за руку тянет: «Бабуля!»

      И решила тогда совершить я побег

      Из зимы снова в царство июля.

      Где сирень по заборам струится дождём —

      Влажно, трепетно, неповторимо;

      Где мы, тесно прижавшись друг к дружке, идём.

      Ты и я, я и ты – неделимы.

      Я решила сбежать от проблем и забот,

      От морщин, от пилюль, от кастрюлек

      В тот июнь, где мне шёл восемнадцатый год,

      И в сиренях округи тонули.

      До закушенных губ, до заломленных рук

      Мне хотелось в то лето вернуться,

      Где сирени, сирени, сирени вокруг

      По заборам восторженно льются.

      Но сказала мне жизнь, боль в словах не тая:

      «Ишь ты, баба, чего захотела!

      За чужою межою сирень не твоя,

      А твоя