Крамер против Крамера. Эвери Корман

это чушь. Ее вырубают, она ничего не чувствует, и вы получаете своего ребеночка без лишних мучений.

      – Это примитивный взгляд.

      – Думаешь?

      – А вы не хотите помочь своей жене?

      – Я и буду ей помогать. Когда их выпишут: в любое время суток, днем и ночью.

      Что тут скажешь? Тед уверял себя в правильности осознанного выбора, опытный папаша оставался при своем мнении. В конце концов Теду разрешили подняться в родильный зал, где Джоанна якобы не могла обойтись без его помощи. По дороге он мысленно прошелся по списку задач: следить за частотой и продолжительностью схваток, не забывать о дыхании, отвлекать разговорами, промокать лоб, увлажнять губы. Я все сделаю как надо. У меня нет времени бояться.

      Когда Тед вошел в палату, Джоанна корчилась от боли. Он попытался напомнить ей, как правильно дышать, и она его послала. Женщина на соседней кровати ругалась по-испански. Сестра отодвинула его в сторону. Он представлял все совсем по-другому.

      Наконец появился доктор Фиск: высокий красавец с густой гривой белокурых волос.

      – Подождите в коридоре, – бросил он Теду.

      Через несколько минут врач вышел, и медсестра позвала Теда в палату.

      – Уже скоро, – сообщила она. – При следующих схватках начинаем тужиться.

      – Как ты, солнышко? – спросил он у Джоанны.

      – Ужасно.

      Вновь начались схватки; он поддерживал Джоанну, которая тужилась изо всех сил, и вдруг в отверстии показалось темное пятнышко – головка ребенка. Вот оно – великое таинство рождения. Наивно думать, что от тебя что-то зависит. Потрясающе!

      – Мистер Крамер! – окликнул его доктор Фиск. – Сейчас будем принимать роды.

      Тед поцеловал вымученно улыбнувшуюся Джоанну и вышел с ним в другую комнату.

      – Делайте как я, мистер Крамер.

      Повторяя за врачом, Тед тщательно вымыл руки, надел голубой халат. Постоял, глядя в зеркало на внешние атрибуты игры, и окончательно понял, что не может повлиять на ход событий. И тогда ему стало по-настоящему страшно.

      – Готовы?

      – Надеюсь, да.

      – В обморок не рухнете?

      – Нет.

      – Знаете, когда отцов только начали пускать в родовые палаты, появилась теория, что мужчина, увидевший, как рожает его жена, может временно превратиться в импотента.

      – Неужели?

      – Он испытывает не то потрясение, не то чувство вины, что причинил жене такие страдания, и половой член отказывается выполнять свои функции.

      Ему что, больше поговорить не о чем?

      – Доказательств пока нет, но наводит на размышления, правда?

      – Не знаю.

      – Пойдемте, мистер Крамер. Не вздумайте падать в обморок или становиться импотентом, – усмехнулся доктор Фиск.

      Теду было не до шуток. Он с каменным лицом вошел в палату, где лежала утратившая всякое достоинство Джоанна, словно подготовленная к странному языческому ритуалу: наполовину прикрыта простыней, ноги подняты и расположены на специальных подставках. Ее окружала толпа: врачи, медсестры, студенты, которые пришли поглазеть на Джоанну с задранными ногами.

      – Так,