Эволюция человека глазами самого человека: Антинаучно-популярная книга. Ярослав Александрович Бутаков

идею саморазвития живой материи от первых микроорганизмов до цивилизованного общества.

      Начало XIX века стало временем, когда идея эволюции живого впервые была заимствована статусной наукой из сферы абстрактной философии. Основоположником нового научного направления был французский учёный Жан-Батист де Ламарк (1744—1829). Возможность для легального высказывания новой концепции, отвергающей идею творения, возникла после победы французской буржуазной революции, в империи Наполеона Бонапарта. В 1809 году вышла в свет книга заведующего кафедрой беспозвоночных животных при Парижском музее естественной истории «Философия зоологии». Она считается первым научным изложением эволюционного учения.

      Чтобы убедить своих читателей в истинности своих взглядов, Ламарку пришлось пойти на явный подлог. Он утверждал, что виды, наблюдаемые нами в живой природе, не более чем иллюзия, вызванная нашей склонностью объединять разнородные объекты. На самом деле существует непрерывная цепь переходов между так называемыми видами, обусловленная их трансформацией. Во многом из-за этого вопиющего противоречия с реально наблюдаемыми фактами теория Ламарка не была принята в тот период большинством учёных.

      Что касается другого положения гипотезы Ламарка, к которому преимущественно применяется термин «ламаркизм», то оно было заимствовано и Чарльзом Дарвином и просуществовало в науке до начала ХХ века, а в советской статусной биологии – и до середины прошлого столетия. Ламарк предположил, что изменения организмов, отражающиеся в их наследственности, происходят при их жизни под прямым влиянием среды и потребностей организма. Это было самое простое и органичное объяснение возникновения адаптаций в живом мире, но его пришлось отбросить сто лет спустя, после появления генетики.

      Ламарк не принимал идею единого предка всех животных. Он считал возможным многократное зарождение живого из неживого и полифилетическое происхождение ныне существующих жизненных форм. Но, разумеется, не только такие близкие животные, как обезьяны и люди, но и все млекопитающие имели, по Ламарку, общее происхождение.

      Чтобы остаться понятным для коллег, Ламарку пришлось оперировать отвергаемым им понятием единого вида и таксонов более высокого уровня. Ламарк даже определённее, чем Чарльз Дарвин в первом издании своего «Происхождения видов» полвека спустя, высказался о возникновении человека от обезьяноподобного предка. «В самом деле, – рассуждал он, – если какая-нибудь порода четвероруких, в особенности наиболее совершенная из них, утратит в силу тех или иных обстоятельств или вообще по какой-нибудь причине привычку лазать по деревьям и цепляться за ветви как ногами, так и руками, чтобы удержаться на деревьях, и если индивидуумы этой породы вынуждены будут в течение целого ряда поколений пользоваться ногами исключительно для ходьбы и перестанут употреблять руки для той же цели, что и ноги, то… четверорукие, в конце концов, без сомнения