Параллельная Мурлания. Алиса Антонова

не поверил. В дальнейшем дама стала затворницей и проводила нескончаемо долгие часы в рисовании морских пейзажей, где качались на волнах странные, диковинные судёнышки.

      И ещё одна заметка рассказывала о подобном же случае, произошедшем 5 ноября 1896 года.

      Репортёр газеты описывал встречу, бывшую с ним в галерее Большого Гостиного двора:

      «В отличие от обычных хмурых ноябрьских дней, день ноября пятого числа выдался необычайно ясным. Весь короткий день светило солнце, а ранним вечером выползла яркая луна, чудный свет которой вытащил меня на улицу. Прогуливаясь по открытой галерее Суровской линии9 Гостиного двора, я вдруг увидел, как некий гражданин, которого я принял за студента, поначалу спокойно шедший шагов эдак за тридцать впереди меня, вдруг остановился и принял нелепую позу: полусогнувшись и вытянув вперёд голову, он, не отрывая взгляда от одной из ярко освещённых витрин Гостиной галереи, вдруг стал делать странные движения – тряс головой, как будто хотел отогнать от себя какое-то видение, тёр глаза, щипал себя за уши и, наконец, зажав голову в ладонях, бросился бежать от витрины как от огня.

      Его поведение заинтересовало меня, а ваш покорный слуга всегда старается приметить и донести до господ читателей всё самое интересное, что происходит в нашей столице; поэтому я кинулся догонять его, чтобы удовлетворить своё любопытство. Пробегая мимо витрины, содержимое которой оказало на нашего студента такое необычайное воздействие, я бросил на неё косой взгляд; это была витрина торгового дома «М. Франк и К°», где в прелестном разнообразии были выставлены всевозможные зеркала и стеклянные поделки. Я не раз проходил мимо этой витрины, равно как и мимо всех витрин Суровской линии, и частенько вглядывался в её зеркала: то галстук поправить, то ус подкрутить – мой добрый читатель поймёт меня, – но ни сейчас, ни когда-либо ранее не замечал ничего необычного.

      Догнав студента, я пошёл рядом, представился и постарался разговорить его, но он не обращал на меня никакого внимания, а возможно, и не видел вовсе, что ещё более подогрело моё любопытство. Наконец мне надоело семенить с ним рядом, и, бесцеремонно схватив за рукав, я затащил его в трактир, мимо которого мы как раз проходили. В трактире я усадил студента на лавку – он, впрочем, и не сопротивлялся – и приказал принести графинчик и закуску.

      Приняв стопку, которую я почти насильно заставил его выпить, он немного пришёл в себя. А ещё через некоторое время поведал мне странную историю.

      Он медленно шёл вдоль Суровской линии и остановился около зеркальной витрины, которую всегда любил разглядывать и которая и в самом деле была хороша. Он рассматривал яркие стеклянные фрукты, только что выставленные в витрине, небольшие ручные зеркала; затем, заглянув в большое зеркало, начал было невольно поправлять небрежно завязанный шарф, как вдруг зеркало потускнело так, что он мог видеть своё отражение весьма смутно. Не успел студент опомниться от такой метаморфозы, как зеркало

9

В настоящее время Перинная линия