Сами мы не местные. Юлия Борисовна Жукова

назад в это же время было гораздо темнее. Весна все-таки. Ахмадхот, подсвеченный яркими окнами, напоминает паутинку в росе. Зависнув для посадки над садом, мы видим все окрестные дома. Вон заросшее хозяйство Ирнчина, вон мой клуб, вон Дом Старейшин и толпа у него… Мы мягко опускаемся в траву.

      У дверей нас поджидает – кто бы другой, а? – Алтонгирел, будь он неладен. А я так надеялась сегодня без него обойтись.

      – Ну как лошади? – ядовитенько спрашивает он, как будто точно знает, что никаких лошадей мы не видели, а все это было предлогом для чего-то ещё.

      – Отличные лошади, – радостно заявляет Азамат. – Я себе взял серебряного. Как говорит Лиза, красотища неимоверная.

      Мы входим в дом, раздеваемся, и Азамат сразу разводит огонь в печке. Вообще этот их саман хорошо держит тепло, тут градусов пятнадцать, но Азамат все никак не может привыкнуть к мысли, что я могу существовать при низких температурах.

      – А ещё, – продолжает муж радостно, – мы навестили мою мать. А я и не знал, что она от отца ушла. – Он поднимает взгляд от топки на Алтонгирела и поводит бровью.

      Алтонгирел, по-моему, и сам этого не знал, но ему западло признаваться.

      – Я думаю, тебе было полезно узнать это от неё самой, – спокойно говорит он, глядя в сторону. Мне остаётся только головой качать. Алтонгирел решительно меняет тему: – Как драгоценной госпоже понравились пейзажи?

      – Я была просто очарована, – в тон ему отвечаю я.

      Азамат вдруг как будто что-то вспоминает и взбегает по лестнице на второй этаж, а возвращается со своим запылённым буком. Аккуратно протирает его тряпочкой на кухне, потом усаживается на диван и раскладывает бук на коленях.

      – Иди-ка сюда, Лиза. Будем дом проектировать.

      Я присаживаюсь рядом, по пути отмечая, как на секунду офигевает Алтонгирел.

      – Начнём с размера, – предлагает Азамат, разминая пальцы. – Ты какой хочешь?

      – А какой престижнее?

      – Ну большой, конечно.

      – Давай большой, – легко решаю я.

      – Хорошо. – Азамат начинает вбивать параметры нового проекта. – Три этажа?

      – Ага, – киваю. – И лифт. И балконы на все стороны. И, если можно, отопление такое, чтобы рычажок повернул – и тепло.

      – Да легко, – улыбается Азамат, стуча по клавишам.

      Минут через пятнадцать домик свёрстан, а Алтонгирел чувствует себя обделённым нашим вниманием.

      – Что ты с ней сделал? – спрашивает он у Азамата.

      – Это не я, это мать. Никогда бы не подумал, что они так споются.

      – Почему? – удивляюсь. – Она очень разумная женщина в отличие от этих дур из клуба.

      – Обычно женщины настолько разного возраста не понимают друг друга, – объясняет он. Я никак не реагирую, и он обращается к духовнику: – А у вас тут что новенького?

      – Да вот, Старейшина Унгуц ногу сломал.

      – А что ж ты молчишь-то, зараза?! – взвиваюсь я. – Где он?

      – Да в Доме Старейшин. Его-то дом рухнул вчера ночью.

      – Что?! – подскакивает