Шляпа. Юмористические миниатюры. Алексей Смирнов

указывали пальцами на мертвых с косами, стоявших вдоль дороги. Пользуясь междувластием, в село вступала банда зеленых под управлением атамана Страпона в звании батьки-ангела.

      Флаг

      Рогова начинало тошнить, а у Макарова открылось носовое кровотечение.

      Рогов покосился на счетчик Гейгера:

      – Уже половину взяли. Надо поторапливаться.

      Макаров шел по колено в зловонной жиже, зажимая пальцами нос. Он прогнусавил в ответ:

      – Ничего. Спускаться – не подниматься…

      Высотное здание, залитое бетоном с первого до последнего этажа, вздымалось перед ними, переходя – повинуясь монументальному замыслу архитектора – в остроконечную стелу, конечный пункт их путешествия.

      Далекий репродуктор рассказывал:

      – Прошло уже сорок лет с того рокового дня, когда оператор котельной Хударгалиев повернул вентиль и вызвал величайший техногенный катаклизм в новейшей истории. Лаборатория радиоизотопного исследования фекалий, расположившаяся на берегу этого живописного водохранилища, взорвалась вместе с канализационным коллектором. Гордость современного зодчества умерла, в ее недрах остановился производственный цикл… Критическая масса, достигнутая за считанные секунды…

      Макаров и Рогов уже добрались до стен бывшей лаборатории и заколотили в стену первые костыли. Макаров истекал кровью, а Рогова рвало.

      Они уже почти не слышали репродуктор, а то продолжал объяснять:

      – Подвиг отцов по сложившейся ежегодной традиции повторяют юные верхолазы, выпускники Университета ДОСААФ…

      Рокотал и нарезал круги вертолет.

      С Макарова и Рогова капало, они карабкались из последних сил. Им было очень тяжело в просвинцованных фартуках. Счетчик горестно завывал.

      – Последние метры.. последние дюймы… И вот уже свежий флаг развевается над побежденной стихией!

      Макаров и Рогов, разорвав старое полотнище пополам, обмотались им поверх фартуков и победоносно махали руками высоким гостям и случайным прохожим.

      Четырехгранник (приквел и сиквел для «Одиссеи» Кубрика)

      Экспедиция, имевшая целью насаждение Космического Разума, близилась к завершению. Уже во многих областях юной Земли торчали индукторы – высокие, непроницаемо черные столбы-четырехгранники, которые зудели в неуловимом диапазоне и собирали вокруг себя заинтересованных обезьян. Напитавшись жужжанием и облизавши столбы, обезьяны располагались к рациональному мышлению, подбирали палки и упоенно ими орудовали.

      На последнем континенте пришлось задержаться.

      Местное племя продемонстрировало полное равнодушие к обелиску, который Миссионер-Навигатор и Биолог-Контактер вонзили в чистое поле.

      – Не знаю, что и делать, – в отчаянии пробулькал Биолог после недели безуспешных трудов. – Апогей перигелия переходит в зенит, и мы рискуем никогда не увидеть родную звезду.

      Миссионер огорченно втягивал и вытягивал