Остров Русь (сборник). Сергей Лукьяненко

– без тревожного мигания было не так страшно.

      – Ладно, – сказал Шидла, – будем садиться. Там все починю. Возможно. – И взялся за управление.

      Со свистом и подозрительным кудахтаньем хроноскаф ворвался в верхние слои атмосферы. Теперь стало ясно, где верх, а где низ. Низ – там, куда мы падаем.

      – Костя, – спросил Стас по-русски, – ты в Бога совсем-совсем не веришь?

      – Отстань, без тебя тошно. – Меня и вправду тошнило. И уши закладывало.

      – А я это… все-таки, – пробормотал Стас и принялся неумело креститься.

      – Без толку, – охладил я его пыл, – ты же некрещеный.

      – Не подумал, – согласился он и прекратил осенять себя крестным знамением. – Слушай, а у египтян было крещение?

      – Спятил! Они же не христиане.

      – Тогда, может, это поможет? – предположил он и затянул хвалебную песнь Осирису.

      – При чем здесь Осирис?

      – А я больше богов не знаю.

      Хроноскаф врезался в облака и через мгновение вынырнул под ними. При всей абсурдности Стасовых религиозных метаний я принялся подтягивать хвалебную песнь.

      – Не скулите, котята, – бросил Шидла почти ласково, – все в порядке. Выпускаю парашют.

      Выдавливая из моих легких воздух, на грудь навалился груз. Но не успел я как следует выпучить глаза, как тяжесть исчезла и я почувствовал, что мы уже не падаем, а плавно опускаемся.

      И все же меня слегка контузило. Застилавшая глаза розовая пелена не позволяла рассмотреть что-нибудь через иллюминаторы.

      – Удача, – заявил Шидла, – мы падаем в реку.

      – Ни фига себе удача! – вскричал Стас. – Я же плавать не умею!

      – А говорил, что уже умеешь, – уличил я его.

      – Умею. Но не очень. В большой ванне умею. Как Смолянин.

      – Плавать не придется, – успокоил Шидла. – Хроноскаф не тонет и не пропускает воду. Зато посадка будет мягкой.

      – Да? – недоверчиво проворчал Стас. – И что, мы по течению прямо в океан поплывем? А потом что?

      – Глупый детеныш, – усмехнулся Шидла. – Инженеры Венеры предусмотрительны.

      – Ты, сфинкс, – вдруг угрожающе сказал Стас, так, словно «сфинкс» было ругательным словом, и приблизил сердитую пухлую физиономию к самому лицу Шидлы. – Если ты еще раз назовешь меня или его, – он указал пальцем в мою сторону, – «глупым», мы своим потомкам оставим легенду, что на Венере живут разумные слоны. Вот с такими хоботами! – Он развел руки, показывая размер. – Понял?!

      «Фрустрация порождает агрессию», – как-то сказал папа. Это из психологии. А фрустрация – это когда все плохо. Как сейчас.

      Шидла выдержал мрачную паузу. Потом заявил:

      – Бесполезно. Не выйдет. Я уже существую.

      – Существуешь, – согласился Стас с недоброй ухмылкой. – Пока. А будешь обзываться, будет слон существовать. – Он скорчил противную рожу и сначала сделал движение, словно вытягивает себе нос, затем приставил ладони к ушам и похлопал ими по щекам. – Ясно?

      – Ладно, – со вздохом сказал сфинкс, – я больше не буду.

      Это была победа Человека! Но насладиться ею в полной мере нам