Смерть Калибана. Повести. Анатолий Мусатов

закипело в стремительном водовороте!

      Люди суетливо бегали вокруг в напрасных потугах растащить дерущихся. Шесты, доски, крики, ружейные выстрелы беспомощной шелухой опадали у границ адского котла. Чёрная грязь, покрасневшая от крови, покрытая рытвинами, бугрилась комьями затоптанных тел. Исступлённая ярость, захлестнувшая Калибана, уже не находила удовлетворения в беспрерывном уничтожении всё новых собак, занимавших место убитых и раненых. Всё его существо требовало чего-то большего! От безумного желания выплеснуть из себя ненависть и презрение, сквозь сжавший его горло спазм, вырвался неистовый по своей мощи звук! Он, как последний звук мира перед его гибелью, перекрыл собачий лай и, возвысившись над ним, достиг небесных сфер! От этого крика вздохнула земля, и зазвенел небесный свод! Слышали небеса в этом крике радость и упоение битвой, тоску и печаль от разлуки со всем, что было дорого, и прощание с этим навсегда!

      Глава 6

      Когда Николай примчался на ферму, всё было кончено. Люди сетями оттащили собак от Калибана. Те, почувствовав своё поражение, разбежались не столько от ударов кнутов и палок, сколько от страха, объявшего их. Все вожаки были мертвы, и некому стало натравливать оставшихся собак на вепря. А он, – победитель, – стоя на подкашивающихся от боли, ран и усталости ногах, удовлетворённо хрюкал. Калибан не мог удержаться, чтобы не проводить их теми же звуками, которые издают ленивые и глупые твари, лежащие здесь, рядом, за стенами, определённые людьми себе в пищу. «Ату их, ату», – слышалось в его издевательском хрюканьи. Но лишь исчез из виду поджатый хвост последней уползающей собаки, Калибан умолк. Он постоял ещё мгновение и затем, тяжело качнувшись, рухнул на исполосованную взбитую грязь, зарывшись в неё своей тяжелой головой. Силы оставили его.

      Когда он пришел в себя, то почувствовал, что его тело опутано верёвками и около него копошатся люди. Вепрь не стал выяснять, крепки ли его путы. Он лежал на холодной земле и такое же холодное, цепенящее безразличие охватило его. Он отдал все силы в этой битве и теперь позволял людям беспрепятственно делать с ним что хотят. Калибан ясно осознавал приближение смерти. Ничто больше не в этой жизни не имело для него смысла…

      Ночью, едва морозная цепкая крепь синего холода опустилась на землю с промерзших высот, Калибан попробовал привстать на изорванные клыками собак колени. Это было сделать невероятно трудно и порой из его груди вырывались звуки, похожие на стоны. Они вырывались против его воли. Он не мог сейчас позволить себе такую роскошь, чтобы тратить силы на издавание каких бы то ни было звуков. Все его усилия были отданы на то, чтобы встать, перекатиться на другой бок и сорвать с себя пелены, заботливо наложенные на его тело людьми.

      Время медленно уходило вслед за скатывающимся за горизонт круторогим Тельцом. Калибан упорно, не прерываясь ни на миг, высвобождал израненное тело от перепутанных и слипшихся, пропитанных кровью бинтов. Цепляя ими за выступы смерзшейся