Общество с ограниченной ответственностью. Дмитрий Баденов

«Уж мы-то, наше поколение, как-нибудь, мы поднажмем, а уж дочка у меня заживет!» Прадед кровь в революцию проливал ради будущего, ради деда, чтоб тот пожил хорошо, а прапрапрадед…

      – Ну все, хватит, я понял, они все молотили на будущее, а будущее – это ты.

      – Ну типа того, не так примитивно, конечно. И вот они все стоят за мной и просят: «Сашок, родненький, ну хоть ты поживи за нас как следует» – могу ли я им отказать, как считаешь?

      – Да нет, конечно. А может, у меня тоже такая миссия?

      – Твоя миссия – возить шефа за сто тысяч рублей в месяц.

      – Если бы за сто! У меня зарплата пятьдесят.

      – Тем более, Артем! Нет! Ты находишься на более низкой ступени осознанности, чем я. Как лошадь бежит, у нее шоры, чтоб она по бокам не смотрела, – вот так и ты. Жена, дети сопливые, ипотека на двадцать пять лет – вот это твой потолок!

      – Значит, тебе на яхте с джакузи, а мне?

      – Да не парься ты, я и за тебя поживу, если хочешь. Кидай полтинник в месяц, карта к телефону привязана.

      – Ты прикалываешься.

      – Ну да. Но если есть взаймы полтос, не обижусь.

      Артем не ответил.

      Повисло тягостное молчание. Каждый думал о своем: Саша о миссии, Артем о Саше.

      На востоке за лесом, где-то далеко на границе видимости, горели неоновые огни. Огни города, в котором они родились и выросли, в котором впервые увидели свет, сделали первые шаги и произнесли первые слова.

      Тут движение замедлилось: пробка на трассе. Они еле ползли, пару раз останавливались.

      В окно постепенно вплывала страшная картина автомобильной аварии. Здоровенный грузовик валялся на боку в кювете. На другой стороне дороги, ближе к лесу, на крыше лежала легковушка непонятной марки. Еще одна машина замерла на обочине, мигая аварийкой. Левая сторона у нее была вся разворочена, словно когтями провели.

      Идущая впереди фура вдруг прижалась правее, объезжая препятствие. Саша инстинктивно посмотрел налево. Там перпендикулярно дороге стоял вдребезги разбитый жигуль, удар чудовищной силы превратил его в груду металлолома. Только по открытому багажнику можно было идентифицировать марку. Рядом лежал прикрытый белой простыней погибший человек. Выжить в этой машине было невозможно. На асфальте валялись какие-то вещи, листы бумаги, плюшевый медвежонок и была видна кровь вперемешку с бензином. Чья-то разлетевшаяся жизнь.

      – Ледовое побоище! – тихо сказал Артем, объезжая аварию. – Как они так, на ровном месте?

      – Может, жигуль на обгон пошел? И не справился? В нем точно все наглухо.

      Фура впереди, объехав аварию, стала набирать ход. Повалил черный дым из выхлопной трубы.

      – Жалко: медвежонок лежит – дети, наверное, ехали, – Артем как-то грустно посмотрел в окно.

      – Ты же их не знал, Тём, чего переживать-то? – Саша почувствовал легкое раздражение. – Что за театр бабы Фисы?

      – Все равно жалко, – упрямо сказал Артем и прибавил ходу.

      – У тебя шеф центр-то достроил?

      – Неа, денег не хватает.

      – А