Дети Ленина. Николай Сычёв

ссыльных пунктов в тридцатые – сороковые годы земного века двадцатого.

      – Берман, Филин, Кацнельсон, Коган, Финкельштейн, Серпуховский, Полин, Шабо, Гогель, Мезенец, Заковский, Фридберг, Пиляр, Абрамкольский, Райский, Файфидович, Зелигман, Тройицкий, Дерибас, Круповский, Леплевский, Белицкий, Вуль, Иоффе, Шанин, Слуцкий, Гай, Могилевский, – представлялись они длинной чередой.

      – Чего опять целой ордой? По одному разве нельзя? И что – одни масоны вершили судьбами незаконно заключенных? Бардак, однако, в России, если одна нация над всеми стоит. Барда – а – а-ак… – вывел аксиому Мефистофель.

      – А что бы я один мог без них сделать, а они – без меня, – дал чёткий ответ Гершель Ягода.

      – Ну, и сколь душ загубленных на вашем счету?

      – Дьяволы родные, любимые! Да рази посчитать число сие?! В лагерях – то сталинских, на лесоповалах, шахтах и рудниках миллионы были. Мало ведь кто-с выжил. Комаров и гнуса в тайге меньше выжило, нежели душ людских…

      – Ну, а всё – таки? – любопытствует с приторной улыбкой на роже Вельзевул. – Ты ж ведомство возглавлял!

      – Ну кто ж их считал? Да и зачем, для чего? Можа мильон, можа два, али три успел на тот свет, то бишь – уж на энтот спровадить. Да уж ежели вам очень интересно, то перепись можно провесть, времени тута уйма… А? Давайте, я займусь…

      – Ага, перепиши… Души – то вами загубленные почти все невинные были.

      – И што же?..

      – Так они ж не сюда, а в рай попали. А кто нас или тебя туда пустит, начальничек ты этакий?

      – Выходит, вы ни мне, ни друзьям моим не верите? – изумился Ягода.

      Теперь заулыбался Мефистофель:

      – Ты чё, малышок? Как не верим? Верим! Что ты, родной! Как не верить своим? Это у вас там на Земле друзья друг дружку предают, а здесь сей номер не пройдёт! Я вот токо спросить хочу: все до единого начальнички, которые в подчинении твоём, – все евреи, как так вышло?

      – Можно, я поясню? – привстал Люцифер. И, не дожидаясь разрешения, начал речь держать, словно текст по бумажке читать: – С первых дней власти советской, – а это был семнадцатый год прошлого века земного, – в Совнаркоме России – главном ихнем штабе было: один грузин, один армянин, двое русских и 18 евреев. В военном комиссариате, что Троцкий возглавлял – один был латыш, русских – ни одного, зато 34 еврея. В Наркомате внутренних дел все до единого были сионисты, в Наркомате финансов из 30 его членов – 26 евреи, в Наркомате юстиции таковых было 18. В 1936 году из 115 членов Совнаркома 97 были еврейской национальности, в ЦК партии из 85 членов был 61 сионист, в Госплане 12 из 15 – евреи. Все двенадцать редакторов центральных газет и журналов тоже были людьми этой национальности. В тридцатых – сороковых годах более половины преподавателей школ, техникумов, вузов были иудеями. Так что лагерями командовать тоже им приходилось. Места – то самые лакомые. Должность начальника лагеря приносила каждому огромные доходы взятками с родственников заключённых за минимальное улучшение режима, за начисление зачётов, за досрочное освобождение