Дети Ленина. Николай Сычёв

жди. И не смола это, а слёзы и кровь убиенных. Сколько будет существовать Вселенная, столько и ты будешь плавать, теоретик плешивый, – беззлобно ухмыляется в густую бороду Карл Маркс, который русских считал недочеловеками и достойными полного уничтожения. И лозунг ведь публиковал, что большевики не должны признавать никакой морали, кроме насилия. Вот диктатура КПСС и сыграла зловещую роль, привела СССР к развалу. Об этом и хотел сказать Павел Карлу Марксу, но Ленин встрял:

      – Послушай, москвич, Неужто я так много гохя пгинёс твоей стране? Откуда столько слёз и кхови, что они гохят под моим котлом уж почти целый век?

      – Миллионы смертей принесли вы своей революцией. С первых дней вашей власти начались восстания по всей стране. Люди с вилами и кольями целыми деревнями шли на большевистские пулемёты, недовольные нищетой. А вы их в крови утопили. И наркому юстиции Курскому писали приказы: «Расширить применение расстрела». Было?

      – Было, батенька, было. Ох ты, господи, тяжко – то мне как после этого кипения! Да, о чём это мы?

      – Да всё о том, что вы – палач народа, творец голода и смертей. И первый террорист планеты.

      – Чего это я техгохист?

      – А кто после покушения на вас Фанни Каплан приказал брать в заложники ни в чём не повинных людей, а потом многих из них расстрелять?

      – Да – да, вехно. Забыл уж совсем тут. Склегоз пхоклятый довёл, склегоз… Тут, понимаешь, Павлуша, как всё получилось. Умные люди за мной не пошли. За гедким исключением. Голытьба всякая да сволочь. Бездельники, пьянчужки, вохы да хргистопгодавцы поддехжали. Были ж никем, а хотели стать всем! Ну я им пгиказ: хасстхелять одного, а лапотники зловгедные да нищие евгеи и хады выслужиться – вместо одного – десятегых к стенке. И хапогтуют ещё, что план пехекрхыли. Хвастаются, пехед массами выступают, как вон Юховский, что семью Романовых прикончил. В заслуги себе ставят. Нагхаду за гасстхелы пхосят.

      – Так вы ж своей революцией разбудили в людях самые низменные инстинкты. За вами отбросы общества пошли, а их в любой стране, при любом строе хватает.

      – Я же не пгедполагал, что в Хоссии столько недгужных людей живёт! Наход – как воск податлив, завидущий, пьющий. Я ведь в голодной Гехмании хотел хеволюцию сотвогить. Там и теохетик этого «Капитала» ходился, и народ жил похуже хоссийского. А Вильгельм – кейзех немецкий – откупился от меня. От банковских кхугов Гехмании всучили мне 40 миллиончиков золотых махок, 20 миллионов дал Яков Шифф, дихектох федехального банка Нью – Йохка, Вильям Томпсон своих сбехежений пожехтвовал миллиончик. Ну и спговадили меня в Хоссию с уговохом, что я больше не пхиеду к ним. А мне одному куда такое состояние? Я жадным никогда не был, не пгопивал, в кахты не игхал. По девкам не бегал, сил отчего – то у меня не было мужских. Мне, вечно по загханицам скхывающемуся да в ссылках пгозябавшему, – захотелось доказать всем, что властвовать над михом могу. Даже пхо миховую хеволюцию как – то с броневика кхичал. Удивляюсь: чего хусские – то всяким бгедням вехят? Ну не духаки ли? А? А ведь любят меня, всё