Все наши скрытые таланты. Кэролайн О’Донохью

Но кто хочет это слышать?

      – Ты найдешь свою родственную душу, – говорю я.

      – Когда? Где? Как?

      Я протягиваю ей колоду.

      – Спроси карты. Спроси их. Спроси, кто твоя родственная душа.

      С другого конца класса на меня смотрит Фиона. Те, кто легкомысленно относятся к Таро, раздражают ее больше, чем меня. Она закатывает глаза и берет в руки телефон. На мой телефон приходит сообщение в WhatsApp. Я быстро бросаю взгляд на экран, наполовину скрытый в моем кармане.

      «Как можно настолько грубо играть?»

      Я ухмыляюсь и решаю довести дело до конца.

      – Ребекка, ты должна спросить карты с открытым сердцем. Спроси их, кто твоя родственная душа.

      – Кто моя родственная душа? – спрашивает карты бедная глупенькая Ребекка Хайнс.

      – ГРОМЧЕ!

      – КТО МОЯ РОДСТВЕННАЯ ДУША?

      – Магические силы тебя не слышат, Ребекка!

      – КТО, БЛИН, МОЯ РОДСТВЕННАЯ ДУША? – кричит она и вытаскивает карту из колоды.

      «Дьявол».

      – Сатана! – кричу я, напуская на себя испуганный вид. – Твоя родственная душа – Сатана!

      В это мгновение в класс входит мистер Бернард, и все толпившиеся вокруг меня девочки с визгом разбегаются.

      – Что? Чем вы тут занимаетесь? Что здесь происходит, Мэйв?

      Я быстро прячу карты.

      – Ничего, сэр, – отвечаю я скромно.

      – Andiamo! Andiamo[2]! – приказывает он жестом всех вернуться на свои места.

      7

      Несколько дней я не вижу рори, но в четверг снова сажусь рядом с ним в автобусе.

      – Привет, – говорит он. – У меня осталась твоя вещица.

      Он оттягивает воротник рубашки и вытаскивает длинный коричневый шнурок, который прикрепил к моему кварцу.

      – Спасибо, – говорю я, когда он опускает камень мне в ладонь.

      Меня немного смущает, что он до сих пор хранит тепло его тела.

      – Тебе нравятся всякие украшения, не так ли?

      Вопрос довольно невинный, но то, как я его задаю, кажется странным и неловким.

      – Ага, – отвечает он вполне беззаботно. – Нравятся…

      Он вытягивает руки и показывает свои свежепокрашенные ногти. Теперь они аквамаринового цвета.

      – Всякие наряды, – заканчивает он со скромной улыбкой.

      – Не осуждаю тебя, – говорю я, рассматривая его сине-зеленые ногти. – Ну, то есть мне самой не очень нравятся косметика, украшения и все такое, но мне кажется, это потому что… ну, единственная причина, потому что от тебя это как бы ожидают, раз ты девочка, понимаешь? Как будто, когда я это надеваю, то я как бы и должна это носить. А от этого все впечатления портятся.

      Он кивает, глядя на меня так, как если бы я заговорила на языке, который он не слышал с детства.

      – Извини, несу какую-то чепуху. Возможно, это даже не имеет смысла.

      – Нет, имеет, – говорит он совершенно уверенным тоном. – Имеет. Наверное, никто из нас не хочет делать то, что от нас ожидают.

      Мы

2

Скорее! Скорее! (пер. с ит.)