ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецПроклятие Элеун
У Виолетты Твиртэр могла быть обычная семья. Но её отца призвала на службу богиня Элеунского океана. Мать похитили во время разрушительного вторжения в родной город Твиртэров, а сама девушка после долгих скитаний оказалась в доме за высоким забором.Неужели богиня прокляла её или ещё проклянёт? Впереди читателей ждёт фантастическая история, в которой только вам решать, кто обладает настоящими нечеловеческими силами, кто чудовище, кто был проклят, а кто получил удивительный дар судьбы.
Я стану императором. Книга 2
Сюжет продолжает закручиваться, Антону нужно как-то разобраться со своим статусом «недоодарённого», а для этого ему необходимо закончить Академию. Будет ли он официально Инициирован, либо с ним случится что-то незапланированное – вы узнаете на страницах этой книги.Кроме этого, еще немного раскроется ЛОР вселенной, а именно некоторые вопросы по возникновению Империи, личности Императора и его взаимоотношениям с Линиями. И да, Хаос не дремлет!
Вечер у Шамова
«По субботам у Максима Ильича Шамова собираются лучшие люди города и разные „интересные парни“, – я причислен к последним и поэтому тоже охотно допускаюсь на субботы Шамова. Эти вечера для меня, как всенощная для верующего. Люди, которые служат ее, во многом чужды мне; мое отношение к ним – мучительно неясно: нравятся они мне и – нет, восхищают и – злят; иногда хочется сказать им слова сердечно-ласковые, а – через час – мною овладевает нестерпимое желание нагрубить этим красивым дамам, приятным кавалерам. Но я всегда отношусь благоговейно к мыслям и словам этих людей, их беседа для меня – богослужение…»
Песнь торжествующей любви
«Около половины XVI столетия проживало в Ферраре (она процветала тогда под скипетром своих великолепных герцогов, покровителей искусств и поэзии) – проживало два молодых человека, по имени Фабий и Муций. Ровесники годами, близкие родственники, они почти никогда не разлучались; сердечная дружба связала их с раннего детства… одинаковость судьбы скрепила эту связь. Оба принадлежали к старинным фамилиям; оба были богаты, независимы и бессемейны; вкусы, наклонности были схожие у обоих. Муций занимался музыкой, Фабий – живописью. Вся Феррара гордилась ими, как лучшим украшением двора, общества и города…»
Алло!
«…Мышьяк при некоторых болезнях очень полезное средство; но если человека заставить проглотить столовую ложку мышьяку – оба бесцельно погибнут. И человек, и мышьяк…»
Детвора
«Существует такая рубрика шуток и острот, которая занимает очень видное место на страницах юмористических журналов, – рубрика, без которой не обходится ни один самый маленький юмористический отдел в газете. Рубрика эта – «Наши дети». Соль острот «наши дети» всегда в том, что вот, дескать, какие ужасные пошли нынче дети, как мир изменился и как ребята делаются постепенно невыносимыми, ставя своих родителей и знакомых в ужасное положение. …»
Монтана. Уровни. Начало
Три девушки, три страны, три судьбы. Жизнь румынки Ирине расписана строгой матерью поминутно, ей же, матерью, выбран институт, жених и дата свадьбы. И совсем неважно, что дочь задыхается от бесправия. Нелюдимая восемнадцатилетняя готка Тереза из Германии страдает из-за предательства парня, выбравшего встречаться с другой, непонимания в семье и насмешек со стороны сверстников. А россиянка Анжела злится из-за предательства юриста отчима, отнявшего после смерти матери дом. Что общего у этих троих? Ничего. Но они встретятся, когда получат приглашение перебраться в Мир Уровней, когда им выделят на период испытаний одну на троих комнату. И перед каждой участницей будет стоять ежеминутный выбор – дружба или война? Помощь или предательство? И не окажется ли так, что тот, кто более всего закрыт, на самом деле имеет доброе отзывчивое сердце? Читайте в новом романе «Монатана. Уровни. Начало» В книге присутствует нецензурная брань!
В деревне
В творчестве Успенского это произведение обращает на себя внимание потому, что здесь, несмотря на кажущуюся мимолетность и случайность записи впечатлений путешествующего человека, Успенский глубоко и типически верно показывает жизнь пореформенной деревни и полную беззащитность, растерянность и беспомощность крестьян, обреченных правительством, как говорит автор, на «повсеместное объегоривание».