ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецПо прозвищу «Сокол». Том 2
Наёмник и контрактник, Алексей Соколов, оказавшись не у дел и с огромным долгом, принимает предложение корпорации «Майнд-тек», став испытателем «игровых снов» внутри гибернационных камер. Всего недели работы хватило, чтобы его жизнь обратилась в полный кавардак. Невесть откуда взявшаяся взрослая дочь? Конкурирующая корпорация хочет использовать его как «крота»? Бывшего товарища по окопам и друга находят без головы, а последний, у кого с ним был конфликт – Алексей? Знать бы, куда кривая выведет теперь! Не было печали – черти накачали…
Горный кизил
«…Иногда мне кажется: уж не прекрасно ли я выдумал писать также странные мемуары – любовные истории? Если бы я еще был знаменитостью или истории любовные у меня были бы какие-нибудь необыкновенные! А то человек я средний, те, кого я любил и кто меня любил – тоже; да и писание не моя специальность: могу только рассказывать по простоте, было и было…»
Загадай желание
«Передо мной стоял Вениамин Богатырев. Просто Венька. И я почему-то вспомнила тот момент, когда мы встретились впервые. Был обычный сентябрьский день, дул ветер, и приходилось постоянно поправлять волосы. Они лезли в лицо, раздражали и мешали непринужденно болтать о пустяках. „Познакомься, мой приятель – Венька, – сказал тогда Егор и добавил: – живем в одном дворе“. И я сразу отметила, насколько они разные. Один уверенный, а другой – наоборот…»
Антинюрнберг. Главная ложь ХХ века
В этой книге я не стану подвергать сомнению приговор Нюрнбергского трибунала. Я хочу написать о другом – как мне кажется, не менее важном аспекте. Статья шестая Устава трибунала гласит: «Следующие действия или любые из них являются преступлениями, подлежащими юрисдикции Трибунала и влекущими за собой индивидуальную ответственность: a) преступления против мира, а именно: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений, или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий». Поскольку все остальные обвинения против руководителей Германии вытекают именно из этого пункта – ибо без планирования и подготовки агрессивной войны невозможны ни военные преступления в её ходе, ни преступления против человечности, сопровождающие её – то, стало быть, именно это обвинение и есть главное и основное во всём Нюрнбергском процессе. «Все обвиняемые совместно с другими лицами в течение нескольких лет, предшествующих 8 мая 1945 года, являлись руководителями, организаторами, подстрекателями и соучастниками создания и осуществления общего плана или заговора для совершения преступлений против мира, военных преступлений и преступлений против человечности, как они определяются в уставе данного Трибунала, и в соответствии с положением Устава несут индивидуально ответственность за свои собственные действия и за все действия, совершённые любым лицом для осуществления такого плана или заговора». Это – самая главная ложь Нюрнбергского «трибунала». Потому что никакого «заговора для совершения преступлений против мира», для развязывания мировой войны – со стороны руководства Третьего Рейха в действительности не существовало. Не просто не существовало – но и не могло существовать. На самом деле, Национал-социалистическая Германия НЕ ГОТОВИЛА МИРОВУЮ ВОЙНУ. Национал-социалистическая Германия НЕ СПОСОБНА БЫЛА ЕЁ ВЕСТИ. Войну готовили совсем другие действующие лица мировой политики — И в этой книге я это докажу.
Храм и Церковь
Константин Николаевич Леонтьев
«Многим русским неприятно расстаться с любимой мыслью о славном мире, заключенном в стенах самого Царьграда, даже и в том случае, если общие условия европейской политики приведут нас к соглашению с Турцией. И в этом случае естественно ждать какой-нибудь такой комбинации, которая поставила бы Константинополь и оба пролива в зависимость от нас, хотя бы и косвенную, но все-таки прочную по самой силе обстоятельств. Как и всегда случается в истинно великих и роковых исторических событиях, живое чувство сердца и мечты возбужденного патриотизма совпадает в бессознательных стремлениях своих с самым верным, спокойным и дальновидным политическим расчетом…»
Час воли божией
«В очень древние годы, стародавние, был в некотором незнатном царстве премудрый король по имени Доброхот. Величали его так за то, что он не любил воевать, а всем людям добра хотел. Жить он любил по-старинному и управлял своим королевством с большим благочестием по всем памятям по отцовским и дедовским, и из всех сил хлопотал и заботился, чтобы в его земле правда над кривдою верх взяла и всем людям хорошо было у него под державою, но только все это дело у него не спорилося. Только что начнет Доброхот с одного конца свое дело налаживать, как – глядит – оно у него на другом конце расплетается. Долго бился Доброхот всяким родом и способом и умаялся в хлопотах до семи потов, а успеха ему все-таки нет как нет. И потерял, наконец. Доброхот всякую надежду устроиться, и взяло его от этого такое горе и отчаяние, что не стали его веселить ни скоморошьи потехи, ни пляски, ни женины ласки умильные; опостылели ему звериные ловы, и птичья охота наскучила. Стал король вянуть и к гробу посунулся…»
Блаженны ушедшие
«Море, солнце, джаз, пижамы без спины, загар красный, загар бурый, загар оливковый. Но Мурашевой не до того. Не до джаза и не до загара. Она сидит у себя на балкончике и тупо смотрит на мятый клочок синей бумаги с наклеенными на нем белыми полосками. На белых полосках бездушный аппарат выстукал жестокие строки, составленные мстительным Сорокиным…»
Дети-крестоносцы
«Лето 1212 года было в полном разгаре. Яркое солнце освещало долину близ небольшой извилистой речки в гористой местности графства Савойского во Франции. Крутые берега реки густо поросли колючим кустарником, среди которого торчали большие камни; а кое-где, на боле отлогих местах, зеленела трава. Несколько коз пощипывали её, другие карабкались по обрыву…»
Елеазар
«Когда Елеазар вышел из могилы, где три дня и три ночи находился он под загадочною властию смерти, и живым возвратился в свое жилище, в нем долго не замечали тех зловещих странностей, которые со временем сделали страшным самое имя его. Радуясь светлой радостью о возвращенном к жизни, друзья и близкие ласкали его непрестанно и в заботах о пище и питье и о новой одежде утоляли жадное внимание свое. И одели его пышно в яркие цвета надежды и смеха, и когда он, подобно жениху в брачном одеянии, снова сидел среди них за столом, и снова ел, и снова пил, они плакали от умиления и звали соседей, чтобы взглянуть на чудесно воскресшего…»
Элирм VII
Глубочайшая бездна на краю света, великое «подземелье» и сорок участников рейда, каждым из которых движет скрытый мотив. Пересекая магический барьер, многие наивно полагали, что им предстоит очередное испытание. Пускай и сложное. Но вместо этого угодили в смертельную ловушку: в мир алчного психопата и тирана, так и не смирившегося с клеймом проигравшего. «Думали пройти меня и заполучить главный приз? Как бы не так…». В книге присутствует нецензурная брань!