Сборник из семи спиритических историй, действие которых происходит в течении одного столетия, но в разных странах и с разными людьми. Читатель погрузится в неохваченный наукой нематериальный мир, заглянет в глаза призраков и ощутит влияние тех, кого лучше было бы не тревожить.
«Федор Петрович держал хорошую водку, ездил каждое воскресенье в церковь, где с необыкновенным приличием пел басом, бывал на каждой годовой ярмарке в соседних городах, торговал лошадьми и считался, по справедливости, одним из первых знатоков по этой части, поздравлял в высокоторжественные дни богатых помещиков, которые без закуски его не отпускали, и всегда ездил на отличной лошади, которую, однако, готов был продать кому угодно…»
Неразрывная связь двух влюблённых проносит их чувства сквозь предательство, ненависть и ужасы каторги.
Все мы грешны перед Богом – неоспоримая истина. Но сегодня я каюсь не перед Ним, а перед человеком, которого люблю больше этой проклятой жизни. Жаль, что я поняла это слишком поздно, ибо запоздалые раскаяния не вдохнут жизнь в засохший цветок. Но мне ничего не остается, кроме как поведать эту историю глупой, наивной девчонки, сумевшей влюбить в себя взрослого мужчину, но… не сумевшей его удержать.Содержит нецензурную брань.
Аннтотацию украла змейка! Мы очень хотели рассказать, что Сергею уже исполнился годик, а его магические способности растут не по дням, а по часам. Но видимо, первый прирученный монстр так и останется только на страницах книги. Как и тайна, почему они вообще появляются?
«Когда я дочитал до конца свою новую повесть – все присутствующие сказали: – Очень хорошо! Прекрасное произведение! Я скромно поклонился. Сзади кто-то тронул меня за плечо: – Послушайте… извините меня за беспокойство… послушайте… Я обернулся. … – Что вам угодно? – А то мне угодно, милостивый государь мой, что повесть ваша совершенно неправильная! Уж я-то знаток этих вещей… … – Вы… что же, критик? – Бухгалтер. …»
– Ты любовница моего мужа? – холеная брюнетка одаривает меня презрительным взглядом. – Что за чушь? У меня есть свой мужчина и чужой мне не нужен, – заявляю упрямо. – Ты жалкая подстилка! Тварь! – истерично кричит женщина. – Дорогая, что у тебя происходит? – за спиной звучит голос моего любимого. Он делает шаг, переступает порог и… я понимаю, как сильно ошиблась. “Дорогой, я беременна!” – именно эти заветные слова я хотела сказать любимому, а вместо этого узнала, что он женат. Теперь смотрю на анализ с результатами ХГЧ и не знаю что дальше делать…
«Для тех, кто читал статью М. Горького в „Русском слове“, его „Две души“ не представляют собою ничего неожиданного и нового. Та же ненависть и презрение к Востоку и скорбь о нашей азиатчине, тот же решительный взмах пера, в одно мгновение рассекающего самые сложные узлы, в какие издревле запутался и завертелся наш русский дух. И разве только еще прямолинейнее ставится вопрос и еще решительнее рассекающий жест писателя…»
«За окном моего чердака в нежных красках утренней зари прощально сверкает зеленоватая Венера. Тихо. Старый, тесно набитый жильцами дом огородника Хлебникова мертво спит; это жалкий дом – серая развалина в два этажа, со множеством пристроек. Деловитый, купеческий город выгнал его на окраину, к полям орошения, он торчит среди отбросов города безобразной кучей дерева, одиноко и печально. В нем живут люди, никому – да и себе самим – не нужные, жизнь измяла их, высосала и выплюнула в поле, вместе с содержимым выгребных ям…»