«Еще задолго до созыва Государственной Думы, а также и во время её краткой деятельности, образовавшимися у нас политическими партиями вне Думы и группами, сложившимися внутри её, было выставлено много проектов реформы землевладения в особенности крестьянского, необходимость которой всеми сознавалась тогда точно так же, как и сознается теперь. Громадное большинство таких проектов, «аграрных программ», исходило из радикальных политических партий и групп. Поэтому почти все они заключают в себе или немедленную и откровенную экспроприацию в пользу государства не только крупной, но и средней, а иногда и мелкой земельной собственности, или её постепенное и более или менее замаскированное упразднение…»
«Россия гибнет. Россия возрождается к новой жизни. Россия неудержимо стремится в пропасть. Россия мучительно переживает необходимый в её истории кризис. Вот слова, которые за последнее время приходится слышать отовсюду. Они произносятся в частных беседах, они звучат с профессорской и церковной кафедры и с трибуны народного оратора. И в том же противоречии между собою, как и эти слова, находятся и те способы и средства, которыми каждый старается уврачевать охвативший наше отечество недуг. В том, что совершается на наших глазах, в чем мы сами являемся и деятелями и жертвами, одни видят только естественный и вполне исторически-законный переход от одних государственных форм к другим, тот переход, который в свое время совершили народы запада…»
«…И на войне смешное бывает: вот, примерно, – пошли мы, пятеро, в лес за дровами, а тут ка-ак бабахнет оземь эдакая немецкая тетка! Меня бросило в ямину, засыпало землей, застукало камнями; очнулся, лежу, думаю…»
«…Как и перед писанием первого тома, я снова остановился в нерешительности, когда принялся за перо. Меня пугала непропорциональность моих сил с громадностью и важностью предпринятой работы. Только поборов в себе все соблазны самолюбия, готовый на всяческое осуждение, я, наконец, решился продолжать начатую работу. Я знаю, что, несмотря на все недостатки ее, я совмещаю в себе несколько благоприятных условий, которые, быть может, более не повторятся…»
«…Присланный курьером в Петербург, Лев Николаевич был зачислен в ракетную батарею под начальством генерала Константинова и больше уже не возвращался к армии. Прибыв в Петербург 21-го ноября 1855 г., он сразу попал в кружок «Современника» и был принят там с распростертыми объятиями…»
«…С робостью и благоговением, с сознанием своей слабости приступил я к священному для меня делу, изображению жизни моего учителя, великого старца Льва Николаевича Толстого…»
«…Не в шуме гроз, не в красоте стыдливой Румяных зорь мне снится край родной, Не в блеске дня над опаленной нивой, – Он снится мне под утреннею мглой…»
«…О, подлое, чудовищное время С кровавыми глазами, с алчным ртом! Година ужаса!.. Кто проклял наше племя, Кто осудил его безжалостным судом?..»