MREADZ.COM - много разных книг на любой вкус
Скачивание или чтение онлайн электронных книг.Смажені зелені помідори в кафе «Зупинка»
У романі відомої американської письменниці Фенні Флеґґ дивовижно поєднані долі різних людей. У спогадах, газетних статтях та окремих фактах перед читачем постає напрочуд реальна картина життя невеликого містечка у штаті Алабама, починаючи від першої половини двадцятого століття й до сучасності. Любов і ненависть, расова нетерпимість і взаємоповага, честь і підлість, перемога й поразка, щастя й горе – усе це переплелося в цікавій невимушеній оповіді та ніби залучає читача стати учасником описаних подій.
Читалка
С 1452 года, с издания 42-строчной библии Гуттенберга, текст и книга составляли единое целое. Опубликовать текст означало напечатать книгу, чтение текста подразумевало чтение книги, а приобрести текст можно было лишь купив книгу… Эта история началась вечером обычной пятницы, когда практикантка принесла ветерану издательского дела Роберу Дюбуа, бывшему владельцу, а ныне главному редактору издательства, которое все еще носит его имя, электронную читалку. Глядя на «гладкую, черную, холодную штуковину», старый издатель понимает, что отныне его жизнь уже не будет прежней. Что станет с его профессией теперь, когда текст и бумага разделены? Дюбуа кажется, что и сердце его раскололось на две части. Похоже, назревает революция. Впору отчаяться, но… Дюбуа лишь загадочно улыбается. И продолжает работать – обедает с авторами, встречается с читателями, совещается с книготорговцами… Теперь он не расстается с читалкой, которая заставляет его открывать для себя совершенно новый, пока еще пугающий мир. Дюбуа поможет освоиться в нем своим молодым коллегам. Хотя знает, что ему самому в этом мире места нет. Герой романа смотрит на происходящее с юмором, проницательностью и теплотой – он уверен: никакой технический прогресс не в силах уничтожить в человеке страсть к чтению.
Мама Мальчишек. Уроки выживания среди мужчин
Каково это – оказаться единственной женщиной в доме, населенном мужчинами? Ханна мечтала о дочке и представляла себе, как будет покупать ей платья и куклы и вплетать в косички пышные розовые банты. Но родился сын. Потом еще один. Когда на свет появился третий мальчик, Ханна поняла, что это судьба. Суровая школа Мамы Мальчишек научила ее многому: не только ликвидировать последствия буйных игр и драк, но и принимать в них горячее участие; не хуже эксперта разбираться в футболе и виртуозно складывать бумажные самолетики; различать виды динозавров и типы моделей гоночных машин и выступать постановщиком ролевых игр с детективным сюжетом. Пока росли ее сыновья, Ханна Эванс досконально изучила тонкости мужской психологии, устроенной, как оказалось, принципиально иначе. Да и о своей собственной узнала много нового: все познается в сравнении! Свой бесценный опыт она обобщила в этой смешной и искренней книге, в которой делится с читателем секретами воспитания «банды мальчишек», рецептами их любимых пирожных (включая рекомендации, как заставить сыновей готовить их самостоятельно и с минимальным ущербом для кухни), анекдотами из жизни и забавными тестами на родительскую компетентность. И, разумеется, несокрушимым оптимизмом Мамы Мальчишек.
Бразилия
«Бразилия» – роман о любви, откровенной, жаркой и безудержной, в которой все кажется возможным. Случайная встреча нищего цветного мальчишки и безупречной дочери известного политика ведет к невероятным приключениям, настоящей одиссее страсти, растянувшейся на двадцать лет. «Бразилия» – своеобразный эротический миф двадцатого столетия, отражение легенды о Тристане и Изольде в кривом зеркале желаний, расцветающих, подобно экзотическому цветку, в самом сердце Южно-Американского континента.
Архиерей
«Под вербное воскресение в Старо-Петровском монастыре шла всенощная. Когда стали раздавать вербы, то был уже десятый час на исходе, огни потускнели, фитили нагорели, было всё, как в тумане. В церковных сумерках толпа колыхалась, как море, и преосвященному Петру, который был нездоров уже дня три, казалось, что все лица – и старые, и молодые, и мужские, и женские – походили одно на другое, у всех, кто подходил за вербой, одинаковое выражение глаз. В тумане не было видно дверей, толпа всё двигалась, и похоже было, что ей нет и не будет конца. Пел женский хор, канон читала монашенка…»
Зойкина квартира
«Видны передняя, гостиная и спальня в квартире Зои. В окнах пылает майский закат. За окнами двор громадного дома играет, как страшная музыкальная табакерка. Граммофон поет: „На земле весь род людской…“ Кто-то кричит: „Покупаем примуса!“ Другой: „Точить ножи-ножницы!..“ Третий: „Самовары паяем!..“ Граммофон: „Чтит один кумир священный…“ Изредка гудит трамвай. Редкие автомобильные сигналы. Адский концерт. Вот он несколько стихает, и гармоника играет веселую польку…»
Искушение
«– Вот вы все говорите: случай, случай… Да ведь в том-то и дело, что на всякий пустячный случай можно взглянуть поглубже. Позвольте заметить, что мне теперь уже шестьдесят лет. А это – как раз такой возраст, когда человеку, после всех его мыканий, страстей и бурления, остаются три пути: стяжательство, честолюбие и философия. Даже, собственно, два. Честолюбие как-никак, а все-таки состоит в стяжании, накоплении и расширении мирских или небесных возможностей…»
Рождественская сказка
"Прекраснейшую сегодня проповедь сказал, для праздника, наш сельский батюшка. – Много столетий тому назад, – сказал он, – в этот самый день пришла в мир Правда. Правда извечна. Она прежде всех век восседала с Христом‑человеколюбцем одесную отца, вместе с ним воплотилась и возжгла на земле свой светоч. Она стояла у подножия креста и сораспиналась с Христом; она восседала, в виде светозарного ангела, у гроба его и видела его воскресение. И когда человеколюбец вознесся на небо, то оставил на земле Правду как живое свидетельство своего неизменного благоволения к роду человеческому."
Ученик чародея
«Я украл окорок ветчины в коптильне красноносого отца Дюфура. Дюфура звали „отцом“, собственно, но старой памяти: как расстрига, он едва ли даже имел право ходить в церковь. Прекрасно – я украл, и не прекрасно – меня собрались повесить, так как поймали. Отправиться на Монфокон с кляпом во рту, чувствовать там горячей шеей холодные ногти палача и растворить дух в вое осеннего ветра показалось мне слишком сентиментальным. Разогнув поленом прутья оконной решетки, я бежал, оставив на подоконном гвозде добрый кусок штанины: малый я был плотный и кряжистый…»
Биография Л.Н.Толстого. Том 2. 1-я часть
«…Как и перед писанием первого тома, я снова остановился в нерешительности, когда принялся за перо. Меня пугала непропорциональность моих сил с громадностью и важностью предпринятой работы. Только поборов в себе все соблазны самолюбия, готовый на всяческое осуждение, я, наконец, решился продолжать начатую работу. Я знаю, что, несмотря на все недостатки ее, я совмещаю в себе несколько благоприятных условий, которые, быть может, более не повторятся…»