«Угрожая рабочим нищетой и вымиранием от голода, капитализм сам указывает рабочим Европы, С. Ш. С. Америки, Канады и колоний единственный выход из этой трагической позиции, в которую он, капитализм, поставил трудовой народ всей земли. Выход этот – единодушное объединение рабочих масс вокруг III Интернационала, борьба за мировую революцию, за власть пролетариата, за организацию Всемирного Союза Социалистических Советов. Только этот выход, предуказанный гением Владимира Ленина и ныне утверждаемый всею силой политико-экономических условий, сложившихся в наши дни, может спасти трудовой народ мира от рабства и гибели…»
«В 1937 году Союз Советских Социалистических Республик будет торжественно праздновать двадцатилетие своего бытия и своей работы, посредством которой Союз организовался как сила небывалого, всемирного значения и влияния…»
«Волнистая равнина вся исхлестана серыми дорогами, и пестрый городок Окуров посреди нее – как затейливая игрушка на широкой сморщенной ладони. Из густых лесов Чернораменья вытекает ленивая речка Путаница; извиваясь между распаханных холмов, она подошла к городу и разделила его на две равные части: Шихан, где живут лучшие люди, и Заречье – там ютится низкое мещанство…»
«Мысль, которая, заметно, чаще других точит его сердце, – мысль о боге. Иногда кажется, что это и не мысль, а напряженное сопротивление чему-то, что он чувствует над собою. Он говорит об этом меньше, чем хотел бы, но думает – всегда. Едва ли это признак старости, предчувствие смерти, нет, я думаю, это у него от прекрасной человеческой гордости. И – немножко от обиды, потому что, будучи Львом Толстым, оскорбительно подчинить свою волю какому-то стрептококку. Если бы он был естествоиспытателем, он, конечно, создал бы гениальные гипотезы, совершил бы великие открытия…»
«…Лет пятнадцати я чувствовал себя на земле очень не крепко, не стойко, всё подо мною как будто покачивалось, проваливалось, и особенно смущало меня незаметно родившееся в груди чувство нерасположения к людям…»
«Пьеса „Мещане“ – не просто дебют писателя в драматургии, – ею открывается новая общественно-политическая линия…» (К.С.Станиславский)
«…Прежде всего в Самаре бросается в глаза общий характер её архитектуры. Тяжёлые, без каких-либо украшений, тупые и как бы чем-то приплюснутые дома заставляют предположить, что и люди, живущие в них, тоже тупы, тяжелы и приплюснуты жизнью. Затем, всматриваясь в прохожих на улице, видишь, что большинство из них представляют собою субъектов, одетых в звериные шкуры, крытые тёмными сукнами, и что они обладают особого устройства носами, сразу останавливающими на себе взгляд внимательного наблюдателя…»
«Милостивый государь! Ваш пример неумения толпы читать литературные сюжеты на произведениях живописи несколько неудачен. Риксенс воспроизвёл на своей картине такой момент из легенды о дон-Жуане, который не трактовался ни Мольером, ни Толстым и никем из авторов, пользовавшихся легендой (имеются в виду пьеса французского драматурга Ж.-Б. Мольера „Дон-Жуан“ и драматическая поэма А. К. Толстого „Дон-Жуан“ – Ред.); этот момент является результатом устного творчества массы, создавшей легенду; он не вошёл в общеизвестную литературу о дон-Жуане, а потому и не мог быть знаком лицам, суждения которых вы слышали пред картиной Риксенса…»
«После „Братьев Карамазовых“ Художественный театр инсценирует „Бесов“ – произведение еще более садическое и болезненное. Русское общество имеет основание ждать, что однажды господин Немирович-Данченко поставит на сцене „лучшего театра Европы“ „Сад пыток“ Мирбо, – почему бы не показать в лицах картины из этой книги? Садизм китайцев патологически интересен для специалистов, наверное, не менее, чем русский садизм…»
В сборнике представлены произведения классиков детской и подростковой литературы конца 19-го и начала 20-го веков на которых воспитывалось несколько поколений российского государства.