Жизнестойкость личности. А. Н. Фоминова

«варианта жизни» (В. Дружинин), «стиля жизни» (А. Адлер), «жизненного мира» (Э. Гуссерль), которые и определяют специфику проявления его жизнестойкости. Рассматривая проявление жизнестойкости человека как приоритетные направления адаптированности, внешнего успеха или внутренней удовлетворенности, за счет которых человек может активизировать свои внутренние ресурсы, важно обратиться к одному из этих понятий.

      Для каждого человека существует свой собственный жизненный мир, опосредованный смыслами и ценностями, в контексте которого человек осуществляет свой выбор, принимает решения, выстраивает свою жизнь.

      Проблема типологии жизненных миров разрабатывается в работах С. Л. Рубинштейна [141], А. Маслоу [107], Р. А. Ахмерова [17, 18], работах Ф. Е. Василюка [36], Д. А. Леонтьева [97].

      C. Л. Рубинштейн подчеркивал, что существуют два основные способа существования человека. Первый – жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей человека с близкими людьми, такая жизнь выступает почти как природный процесс. Второй способ жизни связан с проявлением рефлексии, как бы приостанавливающий, прерывающий этот непрерывный процесс жизни и выводящий человека мысленно за ее пределы.

      Это решающий, поворотный момент. С этого момента, по мнению С. Л. Рубинштейна, и встает проблема ответственности человека в моральном плане за все содеянное и все упущенное. От такого обобщенного, итогового отношения человека к жизни зависит и поведение субъекта в любой ситуации, в которой он находится, и степень зависимости его от этой ситуации или свободы в ней [114]. Рассмотрим эту ситуационную зависимость на типологии жизненных программ А. Р. Фонарева.

      Типологизируя программы жизни, А. Р. Фонарев, выделил три модуса жизни, их можно рассматривать как проявления жизненных миров человека – модус обладания, модус социальных достижений, модус служения [165].

      Рассматривая трагические ситуации, связанные с проблемами жизни и смерти, можно добавить модус выживания.

      Модус выживания по своему содержанию будет близок к реализации биологической программы, к активному проявлению инстинкта жизни.

      Виктор Франкл, переживший ужасы концлагеря, отмечал, что «в целом выжить смогли только те, кто после многих месяцев скитаний по лагерям перестал проявлять щепетильность в борьбе за жизнь; они готовы были идти на любые средства – честные и не очень, а порой и откровенно жестокие… чтобы спасти себя. Мы, кто сумел оттуда вернуться… мы-то знаем: лучшие из нас остались там навсегда» [166].

      Однако у В. Франкла мы читаем о значимости общечеловеческих смыслов в нечеловеческих условиях для появления новых жизненных сил, так как речь идет о личностном образовании – жизнестойкости – сложно не затрагивать область морали. А. В. Суворов в одной из своих работ пишет: «Поскольку человек понятие этическое, ни один «показатель», характеризующий человека, не может быть нейтральным» [155]. Модус выживания далеко не всегда может быть ведущим.

      Модус обладания по