Ангелы забыли обо мне. Максим Медвецкий

а затем вновь обратил взор на меня. – Отдыхайте, я к вам позже зайду.

      Дверь хлопнула, и я остался один. Я попытался осмотреться, но каждое движение отдавалось разливающейся по всему телу болью. И голова, казалось, что она вот-вот взорвётся.

      Я открыл глаза. Небольшая комната. Стены, выкрашенные в бледно-голубой цвет. Потолок с местами обвалившейся побелкой. Рядом стояла пустая койка. Всё верно, сомнений не оставалось, так может выглядеть только больничная палата. Дверь распахнулась и в комнату вошла молоденькая девушка в белом халате. Она поставила капельницу у моего изголовья, и молча взяв мою правую руку, нащупала вену и ввела иглу. Девушка вышла, и я опять остался один. Наблюдая, как медленно уменьшается содержимое подвешенного пакетика с непонятной бесцветной жидкостью, я постепенно ощущал, что моё мышление становится более ясным, а боль понемногу стихает. Я совершенно не заметил, как в комнату вошёл мужчина.

      – Как вы себя чувствуете? – он подвинул табуретку ближе к кровати и сел рядом со мной.

      – Уже лучше, – отрешённо произнёс я.

      – Я ваш лечащий врач, – представился мужчина. – Станислав Игоревич Пролежнев.

      – Что произошло, доктор? – мне было неприятно находиться в подвешенном состоянии, не понимая, что со мной случилось, и как я сюда попал.

      – Вас избили, – Пролежнев опустил взгляд на пол и тихо добавил: – К сожалению, в нашем городе это не редкость. Надо заметить, голубчик, что вам ещё изрядно повезло. Милиция подоспела почти вовремя, иначе, – Доктор прищурился и обречённо качнул головой. – Вы чем-то здорово разозлили тех ребят. Хотя, скорее всего вашей вины там и не было. Вы знаете у меня самого сын подросток и каждый раз, когда он вечером выходит на улицу, меня одолевает беспокойство. И не поверите, я боюсь не только за то, что его могут избить и покалечить, мне также становиться страшно от мысли, что мой ребёнок может оказаться в числе бьющих. – Пролежнев тяжело вздохнул. – Куда катимся.

      – Что со мной? – я посмотрел в печальные глаза медика.

      – Сильное сотрясение мозга, многочисленные ушибы и гематомы, сломано четыре ребра, почти сутки вы находились без сознания, – озвучив перечень моих травм, Пролежнев бессильно пожал плечами.

      – Ещё легко отделался, – я попытался улыбнуться.

      – Ну, легко, нелегко, а дней семь полежать придётся. Вам нужно больше спать, так что отдыхайте, а я зайду утром. У меня сегодня дежурство.

      5 октября

      Ночь прошла беспокойно, я никак не мог найти позу, в которой смог бы заснуть. Малейшие повороты отдавались по всему телу ноющей болью. Утром, после окончания дежурства, доктор Пролежнев навестил меня, справившись о моём самочувствии. После его ухода пришла медсестра. Она сделала мне внутримышечный укол и оставила на тумбочке несколько таблеток, которые мне полагалось выпить после завтрака.

      Моя память настойчиво не желала восстанавливать печальные события, которые едва не стали для меня фатальными. Последние воспоминания были о том, как я, проснувшись