Дом для призрака. Андрей Викторович Пучков

готовы, после чего пошла в лес. Мы двинулись за ней, причём Николаич распорядился, чтобы я был у неё за спиной, а он с Костей пошли у нас по бокам, метрах в пяти, немного отставая.

      Так мы прошли километра полтора, когда деревья расступились и показалась полянка, сразу за которой блеснул небольшой круг воды. Мария Николаевна первая вышла на неё, огляделась и, спрятав ленту в карман, подошла к темному пятну, видневшемуся на поляне, встала возле него на колени и замерла.

      Когда я подошёл поближе, то увидел, что тёмным пятном мне показалась трава, которая имела более темный цвет по сравнению с другой травой, росшей на полянке. Даже мне было понятно, что ведьма лежит именно здесь, пятно темно-зелёного цвета было вытянутым, примерно в рост человека.

      Постояв немного, Маша встала с колен и каким-то севшим голосом сказала:

      – Её повесили, поищите где, бесполезно, конечно, но вдруг…

      Я, разумеется, сразу же спросил:

      – Почему ты решила, что её повесили? А не сожгли, как ведьму, или не утопили?

      Она посмотрела на меня ничего не выражающими глазами и, не проронив ни слова, отошла к воде и села на траву.

      Как всегда, по своей укоренившейся привычке говорить, а потом думать, до меня дошло.

      Это же элементарно, Ватсон. Если бы её утопили, не было бы ничего! Никаких следов, а лента бы показывала на воду. Если бы сожгли, остался бы след от кострища, потому что для сжигания тела надо несколько часов и вагон дров. Значит, повесили, а потом закопали… А по-другому их и не убивают. Да-а-а. Шикарный дятел.

      Я начал осматривать деревья, но быстро сообразил, прошло лет двадцать, а то и больше, деревья выросли. Не найдём.

      Единственное, что у меня вызвало сомнение, это осина, которая росла с краю полянки, и ветки у неё были подходящие, но они теперь были уже высоко над землёй.

      Николаич с Костей тоже ничего такого не нашли. Я подошёл к Маше, постоял и хотел пройти дальше к воде, но она вдруг остановила меня.

      – Дальше не ходи, трясина.

      Я присел рядом с ней, помолчал и сказал:

      – Наверное, это осина.

      И, заметив её вопросительный взгляд, продолжил:

      – Иудово дерево, а непримиримые, скорее всего, ярые сторонники Христа, только на проклятом дереве ведьму и… убивать.

      Маша помолчала, потом со вздохом ответила:

      – Да, ты, скорее всего, прав.

      Раскапывать место Мария Николаевна не дала, сказала, что всё равно ничего кроме останков не найдём. Велела только поискать папоротник и указала, в какой стороне он может расти, в этом направлении, недалеко от полянки мы его и нашли.

      Она посадила его в ногах захоронения, и на мой уже вполне резонный вопрос, откуда она знает, в какой стороне ноги, ответила:

      – Знаю, просто знаю. Ленту тоже закопала в ногах.

      Когда собирались ехать обратно, ведьма сказала, обращаясь к Николаичу:

      – Берегиню я позвала, придут – о могилке позаботятся.