Жена чайного плантатора. Дайна Джеффрис

немного поколебалась, но мужчина продолжал лежать на земле и стонать, тогда она собралась с духом и подошла к нему:

      – С вами все в порядке?

      Мужчина взглянул на нее черными глазами. Волосы у него были грязные и спутанные, лицо широкое, с очень темной кожей, а когда он заговорил, Гвен не поняла ни слова. Бедняга указал на свои босые ступни, и она увидела на одной гноящуюся рану.

      – Боже милостивый, да на таких ногах далеко не уйдешь. Вот, возьмитесь за мою руку. – Мужчина безучастно взглянул на нее, тогда она наклонилась к нему, намереваясь помочь, и он крепко ухватился за ее предплечье. Гвен знаками показала, чтобы он шел обратно к кухне. Мужчина покачал головой и попытался улизнуть. – Но вы должны. Нужно промыть эту рану и обработать. – Она указала на его ноги.

      Он снова попробовал вырваться, но, учитывая его состояние, Гвен оказалась сильнее. Им удалось кое-как доковылять до кухни. Гвен повернула дверную ручку и толчком открыла дверь. Три пары глаз следили, как они входят. Ни один из находившихся внутри не шелохнулся. Гвен довела своего спутника до стола, выдвинула свободной рукой стул и усадила на него раненого мужчину.

      Кухонные мальчики бормотали что-то себе под нос, вероятно на тамильском, потому что усаженный на стул мужчина, похоже, понял их и попытался встать. Гвен надавила рукой на его плечо, потом огляделась. В кухне пахло керосином, под ножки двух емкостей для мяса и нескольких буфетов были подставлены миски, вероятно от насекомых, подумала Гвен. Тут имелась пара низких раковин и плита, которую подкармливали дровами, аккуратно сложенными у стены. Воздух был пропитан смесью запахов пота, кокосового масла и карри, которое подадут на обед. Ее первого карри.

      – А теперь, – сказала Гвен, указывая на два больших чана рядом с раковинами, – мне нужна миска теплой воды и кусок ткани.

      Кухонные мальчики молча уставились на нее. Она повторила свою просьбу, добавив «пожалуйста». Никто не сдвинулся с места. Гвен размышляла, что ей предпринять, когда на кухню вошел аппу. Она улыбнулась, думая, что от него-то добьется толку; все-таки он регулярно желал ей доброй ночи и был очень мил на их собрании. Одного взгляда на лицо повара хватило, чтобы понять: он крайне недоволен.

      – Что это?

      – Я хочу, чтобы они принесли воды и я могла промыть рану этого человека, – объяснила Гвен.

      Аппу оскалил зубы и издал сквозь них какой-то странный свистящий звук.

      – Вы не можете.

      У Гвен поползли мурашки по коже.

      – Как это – я не могу? Я хозяйка Хупера и требую, чтобы вы заставили их выполнить мою просьбу.

      Повар сперва как будто не хотел уступать, но потом, казалось, вспомнил свое место, повернулся к кухонным кули и, хмуро пробурчав что-то, указал на раковину. Мальчик куда-то убежал и через минуту вернулся с миской воды и обрывками муслина. Гвен убедилась, что Лоуренс не ошибся в своих оценках. Некоторые из слуг действительно слишком долго были предоставлены