Идем на восток! Как росла Россия. Лев Вершинин

о встрече, а получив отказ, отважился поехать в Уфу сам. Но было уже поздно. Говорить с генералом башкиры не собирались. У переправы через Ик сильный отряд башкир перекрыл Кудрявцеву дорогу, передав ему, что на другом берегу его ждет смерть.

      «Волкоголовые» уже не хотели мира, и причина на то была крайне веская: делегация Ишкеева так и не вернулась домой. Судьба несчастных сложилась по классической формуле «Жалует царь, да не жалует псарь» – они, прибыв в Москву, сами того не понимая, угодили в жернова разборок между группами поддержки «полудержавного властелина» и фельдмаршала, и «меншиковское лобби» оказалось сильнее. Пока челобитная добиралась до Смоленска, все восемь ходоков были арестованы, закованы в цепи и отправлены в Казань, где «заводчика и ослушника Димейку», как следует помучив, публично повесили перед Кремлем, а остальных, тоже помучив, закрыли в подвалах. Никакой вины правительства в случившемся не было, позже виновные были даже наказаны, но в тот момент вера башкир в справедливость властей рассыпалась в прах, и по всем четырем дорогам пошли разговоры о том, что «от русских людей нам, башкирам с татарами, жить обидно»

      Практика большого взрыва

      Все началось осенью 1707 года, и началось всерьез. Получив от кого-то сообщение, что уважаемый тархан Алдар-батыр Исекеев и другие старшины Ногайской дороги поддерживают контакты с Крымом, уфимский воевода Лев Аристов послал в конце ноября на юг отряд князя Ивана Уракова, приказав проверить, насколько информация соответствует реальности. А она, как оказалось, соответствовала с лихвой: в имении батыра аккурат праздновали прибытие почетных гостей-Чингизидов – муллы Султана-Хаджи с Кубани и каракалпакского «царевича» Мурата, по ходу торжества обсуждая вопрос об «выходе из-под руки белого царя». Русских, соответственно, приняли неприветливо, и в итоге имение сгорело дотла, однако заговорщики, прикрывшись охраной, сумели уйти, и очень скоро Алдар-батыр объявил «священную войну», двинувшись во главе ежедневно растущего воинства на Уфу. Полк Петра Хохлова, брошенный на перехват, 4 декабря попал в засаду у горы Юрак-тау и был разбит наголову, потеряв две трети личного состава (900 из 1300). В руки башкирам попали обоз, 5 пушек, боеприпасы и полковая казна, но главное, в ходе боя на сторону Алдара перешло вспомогательное ополчение «верных» башкир, возглавляемое Кусюмом Тюлекеевым, сыном Тюлекея, четвертью века ранее моджахедившего вместе с Сеитом и повешенного. По мнению ряда историков, он тоже участвовал в заговоре, но умело шифровался.

      Разгром Хохлова, а вслед за ним и неудачи (хотя и не такие беспросветные) полков Ивана Рыдаря и Сидора Аристова, брата воеводы, взорвали край. Войско Алдара и Кусюма множилось, и не только за счет башкир: восстали все, у кого были хоть какие-то претензии к властям, а претензий хватало. В такой радостной обстановке Алдар и Кусюм приняли решение о восстановлении Казанского ханства, объявив ханом того самого «царевича» Мурата, немедленно отправившегося в Крым