Восхождение к власти: Новый порядок. Степан Витальевич Кирнос

ты преследуешь?

      – Мои цели весьма и весьма удивительны, – Яго отошёл от глобуса. – Генерал «смерть».

      – Генерал «смерть», – хмыкнул Виорельде. – Ты знаешь за что меня так прозвали?

      – За то, что ты держал порт в Африке во время наступления?

      – Нет, это дело рук нынешнего Архиканцлера. То произошло не в Африке, – капитан шагнул в сторону карты и взгляд его уставился на область Ближнего востока. – Ты же знаешь, что против нас воевали ещё, и израильтяне вместе с аравийцами во время войны на Балканах? После того, как они отступили Лорд-Магистрариус предложил Канцлеру отправить карательную экспедицию на территорию аравийского полуострова.

      – И тебе пришлось её возглавить?

      – Да. Мне сказали, что в исходной точке будет только завод и охрана, которых нам нужно было уничтожить для устрашения. Мы его взорвали, – после сего слова капитан несколько побледнел. – Продвинувшись к эвакуационному пункту, мы уничтожили ещё несколько постов охраны и покинули зону.

      – И что с этого? – пожал плечами Яго.

      – Только потом я узнал, что это был завод по производству химических ядов, которые растеклись по окрестности. Ты понимаешь, по приказу Лорд-Магистрариусу умерли многие и многие люди. Вещества развеялись по ветру, разнеслись по городам, – Виорельде протянул руку к карте. – После этого, меня стали называть Генерал «смерть».

      – И ещё после того, как вас стали использовать в подобных операциях? – осторожно спросил Яго, вспоминая, что за плечами командира «Стражей шпиля» как минимум пять карательных операций внутри страны, и три за её пределами, во время которой гибли не только военные…

      Яго даже не нужно было говорить, что у Виорельде на Архиканцлера есть злоба, ненависть, рождённая от стыда. Он прослыл не просто великим ратником, но и губителем многих невинных, что легли в землю после карательной операции. Хоть Виорельде и воин, готовый омочить свои руки по локоть в крови, но вот кажется, этот эпизод в жизни для него прошёл особенно тяжело. Только вот что желает капитан? Мести или просто ненавидит Архиканцлера? Если это просто ненависть, смешанная с остатками верности, то работать с этим будет сложно.

      – Мой господин, – аккуратно начинает Яго, чтобы не дать повода скомпрометировать себя, – когда-то мы воевали, когда-то сражались друг против друга, но позвольте сказать – пришло время покончить с этой пакостью. Вы понимаете, что сейчас Архиканцлер болен?

      – Знаю, – буркнул капитан. – И знаю, зачем ты пришёл сюда. Я сражался за Архиканцлера в битвах под Римом, воевал за него на Анафи и выступил за него, когда он задумал сменить того слабака Казимира, – его взгляд стал более сильным и крепким. – Но эта гадина на верность нам ответила только арестами и подлостью. Верность…, – мужчина взглянул на портрет повелителя, – она только родине.

      – Мой господин, я думаю, вы понимаете, то о чём я говорю, – стал намекать Яго. – Это не просто поход в магазин. Тут необходимо ваше заверение.

      – Муравейнику