Клиническая архитектура ревности. К. В. Безчасный

дреев. «Дневник Сатаны»

      Современная культура концентрирует свое внимание на категориях позитивного толка: свобода, справедливость, социальная ответственность, милосердие, гуманизм. Категория морального зла трактуется как нечто незначимое, второстепенное по отношению к нормам морали, в результате создается оторванный от реальности образ человека. Природа и сущность человека раскрываются не только в созидательном и творческом характере его деятельности и бескорыстной способности любить Другого, не в меньшей степени человек предрасположен к чувствам, носящим саморазрушительный характер, – зависти, мести, гордыне, тщеславию, ревности. Между добродетелями и ценностями, с одной стороны, и пороками и проступками – с другой, не существует строго определенных этических границ. Зачастую они так переплетены между собой, что отделить гордость от тщеславия или любовь от ревности не представляется возможным. Взгляд на ревность как на одно из наиболее характерных проявлений природы человека позволяет очертить определенную конфигурацию нравственных взаимоотношений в обществе и особенностей человеческой морали в полном объеме. Обращение к феномену ревности определяется его универсальным характером, дающим возможность целостного восприятия многогранной и противоречивой природы человека.

      Анализ природы ревности с позиций религии, искусства, концентрирующих нравственный опыт мировой и отечественной культуры, представляет особый интерес. Обращение к памятникам мировой художественной литературы позволяет в показать сущность феномена ревности и выявить взаимосвязь его проявлений в прошлом и в современности. Интерес к различным проявлениям морального зла возникает в эпоху ценностных трансформаций, сопровождающихся кризисными явлениями в морали. Многие пороки начинают позиционироваться как варианты нормы и даже преподноситься как примеры для подражания, а морально-нравственная ситуация в обществе способствует закреплению деструктивного поведения. В подобные переходные периоды необходима целостная оценка картины царящих в сфере нравственности негативных явлений, предостерегающая общество от чрезмерных упрощений, идеализации порока или, напротив, от мизантропического толкования ряда человеческих проявлений как однозначно негативных и деструктивных. Мир слишком сложен, чтобы одним волевым решением можно было воссоединиться с силами добра и отмежеваться от темных сил. Основание зла обнаруживается в свойстве объектов сохранять свою структуру, противодействуя другим объектам и разрушая их качественную определенность. Из этого основания вытекает предрасположенность и к враждебности, и к распущенности. Распущенность трактуется как неспособность сохранять собственную определенность под воздействием внутренних факторов и внешних обстоятельств. Разнузданность возникает как реакция на рутинную жизнь в оковах привычных моральных запретов. Душа, уставшая от повседневности, надеется найти по ту сторону запретов нечто волнующе новое, неизведанное, таинственное. Ошибкой является предположение, что решения проблем можно добиться с «черного входа», а не через усвоение ценностей общечеловеческой культуры. Самовыражение личности происходит в соперничестве и использовании других. Нравственность есть великое завоевание человеческой культуры. Она дает возможность перевести самоутверждение и соперничество людей из плоскости разрушительной вражды в плоскость конструктивного состязания, распределяющего места в социальной иерархии соответственно общественно полезной активности каждого человека. Но изменить сущность живой природы она не в состоянии. Да и нужно ли это?

      Глава 1

      Ревность как предмет этико-философского анализа

      Я часть той силы, которая всегда

      хочет зла, а творит добро.

И. В. Гёте. «Фауст»

      Если представить зло в виде разумного и деятельного существа, то трудно удержать людей от намерения вступить с ним в сговор. Физическое зло (страдания) является следствием морального, оно есть наказание за грехи и как таковое справедливо. Ревность является многозначным понятием, смысл которого кристаллизуется на пересечении различных контекстов. Трудности понимания его природы связаны с противоречивостью обозначаемого им чувства. В достаточно широком диапазоне колеблется и оценка ревности: от принятия до решительного осуждения, от жалости к ревнующему до страха перед ним, от сочувствия к объекту ревности до полного презрения к нему.

      Достаточно обширные изыскания в этимологии понятия «ревность» провел П. А. Флоренский, пытавшийся найти определяющее значение корня, которое могло бы стать отправной точкой для дальнейшего анализа понятия. По его мнению, слово ревность в русском языке восходит к смысловому ряду мощь, сила, напряжение, но не страх, ненависть, зависть. П. А. Флоренский указывал на соотношение корня ревн- с санскритскими словам: аrvап – стремительно бегущий, поспешающий, аurvа – проворный, быстрый, конный, а также с латинским ruit и с древнесаксонским аги – быстрый. Он пришел к выводу, что «как „иметь, ревность“, так и „иметь рвение“ по своему корню означает лишь наличность силы, мощи, стремительности. Это противоположность вялости, бессилию, слабости. Вот почему „ревновать“ нередко