Дорога домой. Н. М. Крамаренко

своих, от других амазонок, и ей пришлось их оставить и участвовать в общем рейде. Как раз на Нову-17. Там родились вы. Ваша матушка спрятала вас в «люльке» – артефакте Странников, и улетела за телом Марка и вычислителем. Она хотела забрать их, вернуться за вами и улететь сюда. Но судя по всему, столкнулась с каким-то противником и погибла в бою.

      Пётр Иванович говорил спокойно, медленно, уверенно, но как будто на языке, который дип-си мне в мозг вписал, а практики ещё не было: вроде всё понятно, а ничего не понятно.

      – Подождите. Не понимаю. Ведь это было давно. Это что же… мне семьдесят лет?!

      Тим меня за плечи приобнял, но я его руку сбросила. А потом снова в Тимову ладонь вцепилась. Потому что надо же за что-то держаться!

      – Хронологически – да. Биологически вам чуть больше двадцати. Вы провели в «люльке» минимум пятьдесят лет. У вас в крови до сих пор есть соответствующие маркёры.

      – А мои родители? Ну, мама… Кармелита, Мигель?

      Как Гейнц может говорить так спокойно и равнодушно?! Он не понимает? Да, наверное, не понимает. Для него я – дочь Первого, но я – дочь Кармелиты! И как мне теперь её называть? По имени? Мачеха? Но отца я и так только по имени называла, а мама… Да кто мне Майя? Никто! А маму я помню. У неё тёплые руки, она даёт мне соевое молоко на ночь, и обнимает, когда я разбиваю коленки, и поёт колыбельную… Я даже слова помню, кажется. У мамы грустный голос, но в нём столько тепла и любви…

      Luna quieres ser madre,

      Y no encuentras querer

      Que te haga mujer,

      Dime luna de plata

      Qué pretendes hacer

      Con un niño de piel?..[7]

      – Видимо, у «люльки» истощился ресурс. Мы не очень понимаем, как это работает, но в таком случае она начинает генерировать некое… излучение. И любая женщина детородного возраста, попавшая в… поле захвата артефакта, сможет открыть «люльку» и забрать ребёнка, считая его своим.

      – А… отец? Что думает отец?

      – А вот тут данных нет.

      Зато у меня есть.

      Для такого отца ребёнок становится подкидышем, а жена – безумной. Именно поэтому он ненавидел меня.

      Именно поэтому мой отец убил мою маму.

      Нет. Отчим убил мою мачеху.

      Но почему он не сказал? Почему, если так, он не сказал мне?!

      Я не понимала.

      Ладно, мама думала, что я её дочь. Но Мигель? Раз он меня ненавидел, раз ему нравилось делать мне больно, почему он не сказал?!

      И… Мама Бонита. Она должна была знать. Да нет, она знала, точно знала! И тоже не говорила.

      Она врала мне. Даже она.

      Они все мне врали! Всю жизнь.

      Вся моя жизнь была враньём.

      А Тим? Он тоже врёт?

      Почему-то тяжело дышать, как будто что-то вот-вот лопнет в груди.

      Хочется закричать, завизжать, расцарапать лицо, но вместо этого я спрашиваю:

      – Откуда вы узнали? Про то, что случилось с Марком?

      Пётр Иванович внимательно смотрит на меня, лезет в стол и достаёт чёрно-золотой диск, к которому совершенно кустарно прилеплен стандартный комм-разъём.

7

Припев колыбельной Hijo de la luna:

Луна, ты хочешь быть матерью,Но не можешь найти свою любовь,Которая превратит тебя в женщину.Скажи мне, серебряная луна,Что ты намерена делатьС ребёнком из плоти?..

Источник: https://www.amalgama-lab.com/songs/m/mecano/hijo_de_la_luna.html

© Лингво-лаборатория «Амальгама»: www.amalgama-lab.com/.