Эффект присутствия. Михаил Макаров

вились клубы морозного белого пара, подсиненного табачным дымком. Милиционеры притаптывали ногами, толкались, чтобы не закоченеть. В одной из групп травил анекдоты оперуполномоченный Савченко, проигнорировавший требование Кораблёва обходить квартиры второго подъезда. Саша заметил это, но устраивать разбирательство не счёл нужным.

      Завидев серебристую каракулевую шапку начальника УВД, милиционеры приутихли и подтянулись. Сомов и Птицын подошли к расстрелянной «девяносто девятой».

      – Привет, Саш, – полковник по-свойски хлопнул Кораблёва по плечу, протянул руку. – Да не снимай перчатку, стужа-то какая.

      – Внутрь можно глянуть? – Птицын не здоровался с Кораблёвым, днём они виделись в милиции.

      – Можно.

      И.о. начальника криминальной двумя пальцами снизу подцепил ручку двери, потянул на себя. Пригнувшись, заглянул на минуту внутрь, затем уступил место Сомову.

      Тот разглядывал убитых долго. Когда повернулся, лицо у него было перекривившееся, как будто он разжевал горькую таблетку.

      – Кто второй, Вадим Львович? Физиономии не видно.

      Ответ последовал не сразу.

      – По всей видимости, Рома Зябликов. Он после освобождения плотно с Петрухой кентовался. Всю дорогу вместе.

      – Если это они, тема в принципе понятна… – Начальник милиции еще больше посмурнел. – Поганая тема.

      – Сложно будет, – согласился Птицын.

      Кораблёв, хорошо зная привычку оперативников напускать тумана, все равно поинтересовался:

      – Есть информация, Евгений Николаевич?

      – Только предположения, Саша, пока только предположения, – Сомов продемонстрировал нежелание откровенничать.

      – Просветите, кто хоть они такие. Это не секрет, надеюсь?

      – Серьезные бандиты, – пояснил Птицын, – из спортсменов, из борцов в большинстве… В восемьдесят восьмом году орудовали. Стандартный перечень услуг: вымогательства, грабежи, разбои… Дерзкие парни. На «Текстильщике» столкнулись лбами с судимыми, получился конфликт. Спортсменов больше было, они сильнее, наглее. Двоих «синих» грохнули и закопали на свалке в Ащеринском карьере. После убийства их группой занялись плотно. Областная прокуратура расследовала, сопровождение наше в основном было. Область тоже помогала… Красивое дело получилось, групповое, на семь человек. Калинин, Зябликов, Пандус, два брата Жидких, Рубайло и Смоленцев… Десятка два эпизодов им доказали. Судил их областной суд, полгода процесс шел. Это было… было это в восемьдесят девятом году. Сроки им впаяли неплохие. Не меньше чем по червонцу на рыло… Вру, Смоленцеву – семёру дали, он самый вменяемый, кстати, был. Младший Жидких раскрутился в колонии, сидит еще. А остальные вышли. Кто в этом году, кто в прошлом.

      – И чего, облсуд за двойное убийство всего червонец дал? – усомнился Саша.

      Птицын посмотрел на Сомова, тот разрешающе кивнул.

      – Там, Александр Михайлович, восьмой участник группировки был. На него в суде все стрелки по убийству перевели.