Чисто в лесу. Артём Михайлович Караваев

будто меня вообще не существовало. Когда мы дошли до скамейки, Дара предложила сесть.

      Я сел так, как обычно сидят на скамейках. Дара сначала села так же, но затем повернулась ко мне, поставила сомкнутые и согнутые в коленях ноги на скамейку, опустив стопы в кроссовках на пространство между нами. Затем она обхватила руками бёдра, ложась на них, и взялась левой рукой за правую голень, а правой – за левую, чтобы тыльные стороны ладоней касались друг друга, будучи просунутыми между ногами. Поскольку на девушке были надеты спортивные штаны, такая поза не казалась пошлой, а смотрелась достаточно мило.

      – Сочинение твое очень поверхностное, – сказала Дара, вздыхая, – во-первых, видно, что ты невнимательно меня слушал, когда я вела речь о красоте и искусстве; во-вторых, о соотношении красоты и искусства ты написал поверхностную и абстрактную глупость, которая не отвечает ни на один вопрос и не даёт возможности применить написанное к чему-либо; в-третьих, ты думал над сочинением едва ли больше пары часов. Это просто словоблудие, Артём, ты не ответил на вопросы, а лишь выразил своё мнение, оторванное от реальности и повторяющее распространённые заблуждения, не отличившись, таким образом, оригинальностью и самостоятельностью мышления.

      – Знаешь, Дара, то, что ты сейчас говоришь, мне кажется таким же словоблудием и абстракцией, которые ты видишь в моём сочинении. – я был обижен такой оценкой.

      – Знаю, но я не говорю при этом, что считаю тебя глупым, а повторяю, что ты просто заблудился в стенах своих ограничений, поскольку не следуешь моим рекомендациям, что могли бы помочь тебе эти стены разрушить.

      – Не понимаю. – без попытки мыслить ответил я.

      – Поймёшь. Давай, я попробую привести тебе ещё пример. Хотя, обожди… Думаю, что тебе следовало бы прочитать роман Ивана Ефремова Лезвие бритвы. – как бы вспомнив что-то, продолжала свою речь девушка.

      – Я читал года четыре назад. – ответил я.

      – Если читал, то почему же ты написал столь поверхностную глупость на тему красоты и искусства?

      – А там про это есть? – спросил я. – Совершенно не помню сюжета.

      – Артём, а как ты читал, если не знаешь, про что роман? – спросила Дара.

      – Просто не помню уже, давно читал. – стал оправдываться я.

      – Ну тогда какой был смысл читать это чрезвычайно глубокое и содержательное произведение, если уже сейчас, спустя всего четыре года, ты совершенно не способен поддерживать разговор на поднятую там тему? – Вспомни один из наших разговоров, – продолжала Дара, – в котором речь шла о непонимании многими людьми процессов, происходящих в современном мире, которые говорят, что знают что-то, но на деле выясняется, что они совершенно ничего не знают. Так же и ты, претендуешь на то, что умеешь читать, а на самом деле ты просто умеешь узнавать буквы, складывать их в слова, слова – в предложения, предложения – в абзацы, абзацы – в главы книги, перелистывая одну страницу за другой. Но к чтению этот процесс не имеет