Чисто в лесу. Артём Михайлович Караваев

я.

      – Да, это процесс, в результате которого социальные элементы, не приносящие пользу обществу, изолируются, сдерживаются или уничтожаются тем или иным способом. Имеется в виду, что этим людям делаются недоступными инструменты, позволяющие быть по-настоящему свободными, творить и развивать себя и окружающий мир. Им закрыт путь к самореализации, и себя в этой жизни они не найдут. Эти люди находятся в одной большой резервации, выходом из которой может быть только наличие правильных жизненных устремлений и убеждений. В этой резервации находится и толпа, и элита, в ряды которых все так стремятся попасть, культ которой так подогревается современным обществом.

      – Разве он специально подогревается? – я снова удивился.

      – Конечно, – сказала Дара, – заметь, превосходство одного человека над другим по формальным критериям сейчас составляет чуть ли не главный способ сравнения людей: у кого выше образование, кто лучше учится, кто быстрее пробежал дистанцию, кто больше задач решил, кто больше общественных поручений выполнил, кто больше путешествовал, и так далее до бесконечности. Люди заменили истинный смысл своих дел набором формальных количественных оценок, сравнивая которые, они делают выводы друг о друге. Со временем эти оценки стали более изощрёнными и стали покупаться: дорогой автомобиль, крутые и сделанные под заказ часы, модный костюм, навороченный телефон. Многие люди уже сами не замечают, каковы истинные причины их поступков, направленных на самом деле на то, чтобы отличаться, а не чтобы приносить пользу. Чтобы чувствовать себя успешными и независимыми, доказывая, прежде всего, самим себе, что они чего-то стоят, не понимая, что настоящему человеку ничего доказывать и не нужно. Чувствуешь, к чему я веду?

      – Да. – помедлив, ответил я, понимая, что речь идёт о моей собственной глупости, которая недавно выразилась в наивном самовосхвалении.

      – Мы почти пришли. – сказала Дара посмотрев вверх на одно из достаточно высоких жилых зданий, находящихся на проспекте Александра Невского. Здесь я намеренно не буду говорить, что это за здание. – Идём туда. – она махнула рукой в сторону дома.

      – Ты живёшь здесь? – спросил я.

      – Нет, здесь есть то, что я хочу тебе показать. – ответила Дара, когда мы подходили к одному из подъездов дома.

      Дара нажала нужную комбинацию кнопок на замке входной двери подъезда, мы вошли внутрь и начали подниматься наверх. На последнем этаже Дара, немного задрав штанину на правой ноге, достала из высокого, достающего до середины голени носка, два продолговатых предмета, похожих на короткие спицы для вязания, только тоньше. Одна спица была согнута ближе к концу под углом примерно в 45 градусов, и меньший конец, сантиметра три длиной, был сплющен, вторая спица была прямой и круглой в сечении, заострённой на конце.

      – Это что? – недоумённо спросил я.

      – Отмычки. – просто, как будто в этом нет ничего необычного, ответила девушка.

      Я был крайне заинтригован