Кукла талисман. Генри Лайон Олди

нету у нас названия! – завопила в ответ старуха.

      Ответ меня не обескуражил: этого следовало ожидать. Безымянных улиц в Акаяме три четверти, если не больше. Ладно, от Большой Западной тут недалеко. Дорогу я помню, в управе нарисую, как пройти, чтобы забрать покойника.

      – Кто у вас в предпоследнем доме живет?

      – Ась?

      – В предпоследнем! По этой стороне! По правой!

      Я тыкал пальцем в дом с покойником. Думаете, помогло?

      – Справа? Цутому-кровельщик живет. Дочка его, Акико, мне вчера пирожков принесла, умница! Вы не женаты, господин? Молодой вы, счастья своего не понимаете. Вот такую жену вам и надо! Работящая, добрая, а что рябая да хромает, так это… О чем бишь я?

      – Не здесь, обаа-сан! Дальше! В конце улицы!

      – Ну да, в торце…

      – Второй дом по правой стороне! Кто там живет?

      – Это вы про Хромого Шинджи, что ли? У которого весь сад ежевикой зарос? На что вам этот бездельник? Только и делает, что саке хлещет да песни орет! Где и деньги берет, прохвост? Я вам вот что скажу, молодой господин… О чем я, а?

      Никакой ежевики в саду дома, которым я интересовался, не было. Значит, речь снова о другом доме. Стоп! Если старуха запомнила ежевику…

      – А дом, где у крыльца хиганбана растет, знаете?

      – Это где лисий цвет[6]? Второй с краю? Так бы сразу и сказали! Юко там живет. Давно ее не видала, вертихвостку… На что она вам, а? Вы на Акико женитесь, поняли? Кто же берет за себя банщицу?

      – Банщица, говорите?

      – Ась? Чего?

      – Юко – она банщица?!

      – Я и говорю, вертихвостка, как есть вертихвостка! Я в ейной бане не была, врать не стану. Там и мост такой, что все ноги переломаешь, пока перейдешь. И баня такая, и банщицы, и ходят туда одни… одни… О чем я?

      – Баня! Юко! Баня у моста? Какой это мост?!

      – Так вам мост нужен? Где баня? Так бы сразу и сказали! Вороньим его кличут, мост-то… Большим Вороньим, вот! Думали, я не вспомню? А я все помню, все! Я и вас запомню, до самой смерти помнить буду…

      Прозвучало зловеще, я даже вздрогнул.

      – Зачем вам этот мост, молодой господин? Нечего там делать приличным людям! И ноги целее будут, и шея. Вам бы лучше… О чем это я?

      – Спасибо, обаа-сан! Вы мне очень помогли!

      – Да я завсегда… Куда вы, господин?

      Я обернулся. Старуха, привстав с колоды, протягивала мне свою курительную трубку. Ужас объял меня, колени подкосились. Стало ясно, кем была старуха в молодости, а может, и по сей день. «Влекомые течением», они же «стебли тростника», а если по-простому, то гулящие девицы из кварталов любви, так предлагали себя прохожим – закуривали и протягивали трубку клиенту. Если тот брал подношение и делал затяжку, это означало согласие.

      3

      «Случайностей не бывает»

      – Третий случай, – сказал архивариус Фудо.

      Ну как сказал – просвистел. К писклявому голоску архивариуса, которым Фудо обзавелся в результате давней стычки, в управе давно привыкли. А если не в управе, и если кто-то не привык, так насмешник сперва внимательно смотрел на архивариуса, бумажного червя, способного голыми руками задушить тигра, а потом быстро

6

Лисий цвет – еще одно из названий хиганбаны.