Чужой жених. Ольга Владимировна Пестрякова

Подали заявление на роспись и перед этой самой важной для меня датой я застала его с соседкой, Галкой.

      – Что, повторилась история? Теперь ты понимаешь, что Машка чувствует?

      – Понимаю… Только в отличии от Маши я хранила себя до свадьбы! Не надо меня с ней сравнивать. Я не столь глупа!

      – Глупа, еще как глупа! Но хотя бы в этом случае ты головой подумала. А дальше то что?

      – А дальше ничего. Баба Катя, у которой мы комнату снимали, тоже это увидела и выгнала их обоих. Вот так я и осталась одна. Жила у нее, мыла полы на заводе, а домой было стыдно приезжать.

      – А что сейчас вернулась? – усмехнулся отец.

      – Баба Катя умерла, нашлись племянники, которые меня выселили. Вот и пришлось вернуться домой. Да и не могу я в городе жить. Папа, я устала, можно в комнату пройду?

      Но отец перегородил девушке путь.

      – В мой дом больше ни ногой! В сарае жить будешь. А к зиме что-нибудь придумаем. О, замуж пойдешь! – поднял он палец вверх. Однополчанин мой в соседнем селе, жену ищет себе. Говорит, девок свободных мало. А те, что есть, уже сосватаны. Вот и напишу ему.

      – Папа, не надо!

      – Надо, надо. Иначе, где же ты в зиму будешь?

      Девушка зарыдала, но отец оставался непреклонен.

      – Он не старый, ему всего 29 лет. Прошел войну, показал себя отважным воином. Ранение есть, в легкое, но жизни это не угрожает.

      – Я не хочу.

      – Ну значит и живи как овца в сарае до конца дней своих. Никто из местных на тебя не позарится после такого. А в дом не пущу. Наказание тебе за наш позор и материны слезы.

      – Ну правильно, сейчас все Машку жалеют, а я плохая. – пыталась она съязвить.

      – А ты зубы не скаль! Говоришь, Машку жалеют? Жалели, пока пузо на нос не полезло!

      – Что?

      – То! Брюхата она от Андрея оказалась, Елена из петли ее вытаскивала. А все ты! Так что скройся из моих глаз чтобы я тебя не видел. – Петр сплюнул и зашел в избу. Когда жена явилась домой, он строго настрого наказал дочь не кормить и в дом не заводить:

      – Бежала из родительского дома, самостоятельной себя посчитала. Вот теперь сама и хозяинует в сарае и пусть за это скажет спасибо. Увижу, что еду ей таскаешь, накажу! Вон погреб, пущай лазит туда и картоху сама себе на костре варит. А то ишь! Решила прийти, слезу пустить и все ей простят! Вот как Лешка засватает ее, тогда и вернется в дом. Дай листок, напишу ему сейчас…

      4

      Мать Ирины заплакала, когда узнала о разговоре дочери и отца.

      – Петь, ну как же, это ведь наша кровиночка.

      – Эх, мать… Сейчас пожалеешь, потом опять слезы лить будешь. Она думала вернется в отчий дом и все опять ей с рук сойдет? Пользуется тем, что единственная она у нас, балованная, но все, хватит! Она выросла и должна отвечать за свои поступки. Ничего, замужем будет -ума наберется.

      – Но ведь она его даже не знает!

      – А много ли ты меня знала до свадьбы? Ничего, стерпится-слюбится. Али я не прав? Скажи, тебе разве плохо со мной?

      – Петь,