Гражданские и военные. Дмитрий Андреевич Шашков

пока не кончилась…

      – А потом?

      – Потом не помню.

      – Употреблял что?

      – Водку с пивом, я ж говорю.

      Задержанный стоял посреди комнаты перед столом, словно пленный казак, широко расставив ноги и глядя исподлобья, со скованными за спиной руками, отвечал резко. Кровь с разбитого об асфальт лба расползлась пятнами на разорванном вороте рубахи, оставила запёкшиеся капли на широкой груди, на мускулистом торсе. Тут в разговор вступил молодой милиционер:

      – Спортом, наверно, занимался?

      – Да, бодибилдингом и пауэрлифтингом.

      – Там у себя?

      – Да. И бизнес свой был, неплохой…

      – А потом что?

      – Потом война началась.

      – Пришлось всё бросить и уехать?

      – Бизнес рухнул… сразу… – задержанный вдруг стал говорить намного медленнее, – какая там торговля во время обстрелов… А вообще, я собираюсь… Теперь собираюсь в ополчение!.. Так что отправляйте скорее!

      – А семья есть?

      – Семья… есть… Жена и две дочки… Там!

      – Что ж ты их там оставил, а сам сюда свалил?

      Задержанный вдруг сел, где стоял, на пол и заплакал. Милиционеры удивлённо переглянулись:

      – В камеру его, пусть проспится.

      ***

      На блокпосту где-то между Донецком и Луганском скучал ночью на посту молодой тощий парнишка с автоматом. Зябкий промозглый ветер поздней осени заставлял его прятаться за бетонными блоками и мешками с песком, кутаться в тяжёлый бесформенный бушлат с поднятым воротником. Бушлат неплохо защищал от холода и ветра, однако в качестве штанов на парнишке были «треники» от спортивного костюма, которые жестоко продувались ветром, а попросить у командира найти для него штаны потеплее он стеснялся, – вот и приходилось теперь прятаться от ветра, вместо того чтобы внимательно следить за подступами к посту. Он знал, что всё равно ничего не случится, – столько уже было этих ночных караулов, когда сначала прислушиваешься к каждому шороху, не крадутся ли диверсанты? Но раз за разом ничего не происходило. Да и товарищ, которого он сменил на посту, мужик взрослый и воевавший, вообще, кажется, задремал в ожидании смены, а потом флегматично заметил, мол, надо будет пристрелить, пристрелят всё равно. Так зачем мёрзнуть?..

      Но нет, это не обычной шорох, это шаги – не командир ли решил посты проверить? – парнишка резко шагнул из-за блоков и почти столкнулся со здоровенным незнакомым мужиком.

      – Стой… – только и смог выдавить часовой, тихо и совсем не убедительно, – ты зачем… ты что тут делаешь?..

      Мужик уставился на него в упор и, дохнув перегаром, сказал:

      – Дай автомат! – и вцепившись огромными ручищами в автомат, притянул его к себе вместе с парнишкой, – дай автомат, а лучше, гранату! Пойду к укропам на блокпост, тут недалеко, подорву их и себя! Я теперь ничего не боюсь! Бить буду гадов!

      – Ты что, рехнулся, ты что, нельзя! – лепетал парнишка, а огромный мужик всё пытался отодрать его от автомата, толкая одной рукой парня в грудь, другой тянул на себя автомат, висевший у того на груди. В какой-то