Целитель. Новый путь. Валерий Большаков

почему бы тебе не активизироваться во «властных структурах»? Стоит ли ограничиваться передачей «послезнания»? – размышлял я. – Хватит скромно мяться в сторонке, пора начинать «движение вверх»! Ну, до партбилета ты пока не дорос, а вот по комсомольской линии… Кстати! А кто тебе мешает лезть в «реал политик» прямо сейчас? Оружие то же самое – информация. Подкинуть компромат на Подгорного, чтобы этого чванливого чинушу сняли поскорее. Слить беспринципного Полянского. Кулакова с Кирилленко измазать дегтем и вывалять в перьях, а опальных Егорычева, Романова, Воронова – обелить…»

      – Ой! – пискнула Настя, и мои мысли рассыпались, как детская башенка из кубиков.

      – Больно? – вздрогнул я.

      – Да нет… – Настины бровки вскинулись удивленным домиком. – Так… Вообще не больно. Прошло!

      – Вот что массаж животворящий делает. – Мои губы сложились в дежурную улыбку. – Ну, что? Накладывать?

      – И побольше! Есть хочу – умираю!

      Глава 2

      Пятница 4 октября 1975 года, утро

      Первомайск, улица Чкалова

      Школа гудела.

      Тугой напор отощавшего народца, что рвался к раздатке, давно уж ослаб. Лишь одинокие вопли шарахались по коридорам, играя в салочки с резвыми эхо, да мячиком скакал беззаботный детский смех. Большая перемена.

      – Гарин!

      Я оглянулся. Меня догонял топот Сёмы Горбункова, физорга всея школы. Обычно он, взирая на своих подданных, плативших по две копейки в казну ВЛКСМ, заметно важничал. Эта царственная привычка вызывала у меня улыбку, хотя «Симеон I» и не заносился особо. Но сегодня физорг выглядел жалко.

      – Гарин, – выдохнул он, подбегая, – горим!

      – Почти каламбур, – хладнокровно оценил я.

      – Миш, вся надежда на тебя! – с чувством загудел Сёма, прикладывая к сердцу пятерню. – Школьная сборная по волейболу…

      – Э, нет! – поднял я руки. – Все понимаю, сочувствую, но времени – ноль целых хрен десятых. Цейтнот, Сёма!

      – Ми-иш, – басом заворковал Горбунков, – ты же а‑атличный нападающий! Так высоко подпрыгивать у сетки…

      – Сём, – ласково парировал я, – даже не уговаривай.

      – А мне что делать? – Хитрый Сёма добавил голосу плаксивой дрожи. – Марат из девятого «Б» слег с аппендицитом, а нам завтра в Ялту выезжать!

      – В Ялту? – приподнял я бровь.

      Горбунков, как завзятый менталист, тотчас уловил нотку интереса в моем вопросе.

      – Ну, да, – небрежно заговорил он, помавая рукой. – Ялта, Южный берег Крыма, то, сё… Водичка в море, может, и холодновата, но Черное все еще синее!

      – Не пой, красавица, при мне… – Я ворчливо тормознул басистую сирену. – Ладно, на что только не пойдешь ради школы родимой.

      – Записывать? – счастливо уточнил физорг.

      – Записывай, – отмахнулся я со вздохом. – А тренер кто?

      – Наш Тиныч. – Сёма потряс мне руку и торжественно провозгласил: – Миша, Родина тебя не забудет!

      Проводив глазами Горбункова,