Место среди живых. Алина Владимировна Кононова

ты хочешь сказать? Кто убийца? Господи, Руслан, поговори со мной!

      – Радмила, перестань!

      В несколько рук меня оттаскивают, тянут в гостиную. Римма и Родя шепчутся о том, какое мне дать успокоительное, но замолкают, когда в дверях снова появляется она.

      Все смотрят на неё, недружелюбно. Не нужно уметь разговаривать с духами, чтобы это понять. А у неё находится смелость ответить им улыбкой:

      – Я пойду, да. Извините, что так получилось. Даш, увидимся на работе, – она хватает куртку и выскальзывает за дверь.

      У семейства вырывается дружный вздох облегчения. Только не у меня. Я чувствую, что разговор прервали на самом важном месте, будто книгу выхватили из рук на последних страницах. Я вижу: медиумша всё ещё стоит на крыльце и, пока остальные удаляются на кухню, тороплюсь за ней.

      У неё в руках сигарета. Она несколько раз щёлкает зажигалкой, затягивается, устало смотрит на меня.

      – Слушайте, мне жаль, – наконец говорит она. – я думала, всё пройдёт нормально. Откуда мне было знать, что начнётся такое?

      Я только качаю головой. Не знаю, что и сказать.

      – Руслана правда убили?

      – По крайней мере, он так сказал. Как думаешь, у него есть причины врать? – неожиданно она переходит на «ты».

      – Я…

      На этот вопрос я могу ответить честно.

      – Я не знаю.

      Она пожимает плечами и снова затягивается. Мне приходится обхватить себя за плечи – вечер такой холодный.

      – Слушай, я бы хотела спросить.

      – Да?

      – Зеркала… Есть традиция две недели после похорон держать их закрытыми. Но кто-то постоянно срывает покрывала. Зачем?

      Медиумша выпускает дым.

      – Зеркала – это окна в потусторонний мир. Их закрывают, чтобы душа не заблудилась… Полтергейст может сбрасывать покрывала в знак протеста. Если не хочет уходить. Если ему что-то нужно.

      – Что именно?

      – А это уже другой вопрос, – она зажимает сигарету в зубах и копается в сумке. – Держи мою визитку. Если хочешь, мы можем провести несколько сессий. Я помогу тебе понять.

      – Спасибо.

      – И не принимай это близко к сердцу. Призраки тоже могут лгать и недоговаривать. Ещё они бывают не в настроении, понять их сложно.

      – Спасибо, – повторяю я.

      Она улыбается и, не прощаясь, исчезает в темноте.

      Семейство собралось на кухне, за чаем. Мне тоже сделали чашечку, вроде бы даже без валерьянки. Только я не могу сосредоточиться на разговоре или прочувствовать вкус. Взгляд всё время скользит к пустому месту Руслана.

      – Знаете, – вещает Фил. – Я пять лет назад писал целый цикл статей о таких фальшивых медиумах. Так вот, судя по вашему рассказу, она даже и не старалась.

      – Это смешно. Неужели она думает, что мы поверим в сказку об убийстве, – подхватывает Ди. – Я думала, она нам попрощаться поможет.

      Нет, я не могу это слушать.

      Прячусь в своей комнате и щёлкаю замком. Обычно никто в доме не запирает двери, но я не хочу, чтобы кто-то заметил, как я лежу на кровати и вытираю слёзы.