Бездна. Дмитрий Андреевич Шашков

рограммированному маршруту. В камеру-перископ смотрю назад на бело-синеватую нить пламени термоядерного двигателя, на колоссальную темную громаду орбитальной станции и, конечно, на землю "в сиянии голубом" атмосферы.

      В катере я один. Задача моего путешествия довольно обычная: исправить поломку автоматического завода-экскаватора, что грызёт один из астероидов где-то между орбитами Марса и Юпитера. Точнее, грыз, – недавно не пришла очередная партия металла, который он немало лет уже исправно отправлял в сторону земли, на одну из орбитальных станций. В целом, у подобной техники поломки не часты, но всё же бывают.

      Время в пути коротаю за чтением – одно из преимуществ моей работы, много свободного времени в пути, которое можно использовать по своему усмотрению. Катер тем временем сам выходит на орбиту астероида, догоняет его. Конечно, и тут возможны нештатные ситуации, но меня об этом предупредит сигналом система управления. Или диспетчеры с ближайшей станции наблюдения за полетами. Погружаюсь в чтение – бродяга Кнульп всё чего-то ищет…

      Отрываюсь от романа по привычному сигналу системы – подлетаем. Смотрю на монитор камеры-перископа, наблюдаю приближающуюся громаду астероида. В сторону от астероида тянется длинный тонкий шлейф – это завод-экскаватор выбрасывает отработанную руду. Шлейф тянется из угловатого нароста на астероиде – именно так выглядит издалека цель моего путешествия, завод-экскаватор. В нём, впрочем, кроме собственно завода и экскаватора, есть также свой автономный источник питания, термоядерный реактор, и даже площадка-космодром, куда мне и предстоит причалить. Катер теперь, гася скорость, летит двигателем вперёд, так что я опять наблюдаю бело-голубое пламя.

      Тишина надоедает, включаю музыку. Чувственные скрипочки Вивальди несколько раскрашивают предстоящий предо мной холодный пейзаж из ломанных линий света и тени. Приближаются скалы и кратеры астероида. Освещённые маленьким, но ярким солнцем поверхности резко контрастируют с совершенно чёрными тенями. Сам завод-экскаватор всё увеличивается в размерах, по мере моего приближения, а я его с интересом разглядываю. Вижу огромный ротор с сотнями ковшей – он работает, и вроде, штатно, как должен, – мерно отправляет породу на ленту-транспортёр, та, в свою очередь, в недра завода, а из него вылетают прочь, далеко за низкий астероидный горизонт, массы отработанной породы. В условиях слабой гравитации астероида, они повисают в космосе длинным шлейфом, который я и видел издалека при подлёте.

      Теперь задача найти поломку. Завод руду, как видно, поглощает, но не выдаёт готовую продукцию; похоже, выбрасывает её вместе с отработанной породой. Катер садится на стыковочную площадку-космодром на верхней поверхности завода-экскаватора. Я отстёгиваю ремни, легонько оттолкнувшись от кресла, в условиях слабой гравитации, подлетаю над ним, приземляюсь на ноги на пол кабины, и, избегая резких движений, облачаюсь в скафандр. Бросаю взгляд на монитор камеры-перископа, на котором уже не видно завода-экскаватора, так как катер сидит теперь на нём сверху, – теперь на мониторе только бескрайний астероидный пейзаж из ломанных линий света и тени. И, конечно, ярких звёзд на совершенно чёрном небе. Не раз это видел, не раз уже выходил на поверхность астероидов, но к этому трудно привыкнуть! Безусловно, есть захватывающая составляющая в моей профессии!

      Легонько оттолкнувшись в нужном направлении от пола кабины, влетаю в выходной шлюз. За мной автоматически закрывается внутренняя дверь, стравливается давление до внешнего – то есть до почти полного вакуума – и вот, открывается дверь внешняя. Зацепившись тонким страховочным тросиком, чтобы случайно слишком далеко не улететь, осторожно выбираюсь наружу. Я ступаю максимально аккуратно, а получаются огромные прыжки.