Тайси, или Девушка из сна. Виталий Лозович

постараться, к примеру, подвести разговор под ту тему, которая… Однако, так ведь можно и оттолкнуть от себя человека, можно в один миг разрушить то доверие, которое она сама между ними и выстроила? Романов решил не торопиться. А потому надел на своё лицо, которого видно и не было, маску полного безразличия.

      – Жизнь моя скучна и однообразна, – ответил он уклончиво, – всё серо и обыденно. Нечего рассказывать.

      – Расскажи, как живёшь, – предложила она.

      – Да так же.

      – Какой-нибудь интересный случай?..

      – Сидим мы как-то с бабами… – начал он сразу.

      – Нет, нет, – тут же воскликнула она, – про это не надо, что-нибудь другое?

      – А по-другому не получится, у меня всё с бабами.

      – А-а, – горестно глянула она на него, вздохнула и упала назад на подушку, – вот мы, значит, какие? Всё с бабами?

      Виталий закусил губу, похоже, перебрал.

      – А цель в жизни у тебя какая-нибудь есть?

      Витасик хотел сразу ответить да осёкся, потом сказал:

      – Конечно, есть.

      – Тоже с бабами? – спросила она тихо.

      – Нет. Но я об этом говорить не хочу. Сглазить боюсь.

      – Суеверный?

      – Немного. Как все.

      Она вытянула руки перед собой, сцепила в замок и склонив голову на плечо, вновь под столом его спросила:

      – От жизни что бы ты хотел?

      – Слишком общий вопрос, – ответил Витасик.

      – Мечтал много?

      – Достаточно.

      – Сбывалось?

      – Практически нет. А если и сбывалось, то…не так, как мечталось.

      – Знакомо. Говорят, человек живёт до тех пор, пока есть цель на будущее.

      – А потом?

      – Потом? Доживает. Ты не знал?

      Потом было как-то очень тихо. Вагон качало на скорости. Перестук колёс заглушал все звуки, мимо неслись встречные составы со своим призывным гудком, да очень редко, где-то в коридоре вагона, в очередной раз хлопала дверь в тамбур. Сон не шёл, и Романов, лёжа на спине, рассматривал как по потолку раз от разу быстрее проносятся жёлтые пятна света от проносящихся мимо станций. К ночи похолодало. В купе было тепло, но через минут пять Виталий услышал, что Тайси вроде как шмыгает носом. Вначале это показалось смешно. Романов подумал, может ослышался? Привстал, глянул на девчонку – та спала и спала похоже крепко.

      В ночи время летело так же быстро, как столбы у дороги. Локомотив гнал вовсю. Опоры линий электропередач мелькали, как спички. Состав летел с курьерской скоростью. Только разъезды успевали щёлкать под колёсами вагонов. Только одинокие в ночи женщины, измождённые, замордованные работой, стояли с жёлтыми флажками, подтверждая, что путь для «скорого» свободен. Поезд нёсся, как очумелый, даже не притормаживая на поворотах. В вагонах людей мотало на полках из стороны в сторону. Виталий поднялся с постели, подставил руку к окну над головой Тайси – оттуда сквозило сентябрьской свежестью. Полка Тайси находилась по ходу движения поезда. Девчонка съёжилась в маленький калачик, но просыпаться и не думала. Иногда носик её шмыгал