Двенадцать раундов войны. Сергей Самаров

рвущегося в ярости вперед полицейского амир заметил издали. Как раз просвет между деревьями позволял это. И далеко, наверное, мент от своих оторвался. Очередь свалила его сразу. Когда стреляют сверху, голова находится впереди бронежилета. И если вообще в этой обстановке куда-то попадаешь, то, как правило, в голову.

      Каждый из моджахедов хорошо знал, где установлены «растяжки». Они были показаны всем еще до того, как амир начал тренировать своих людей на запланированное отступление по этому маршруту. И они ночью через них перешагивали. Перешагивали и теперь. И сам Джабраил дважды перешагнул. Но, когда он был уже за шестьдесят шагов от этого места, полицейские спецназовцы второпях «нашли» «растяжку». И тут же – вторую. Это унесло еще несколько жизней. А тут еще и в тылах преследователей начался переполох. Трое моджахедов, находившихся на противоположном склоне, после того как убедились, что преследование двинулось не в их сторону, сами тут же стали преследовать, подошли предельно близко к ментам и атаковали их. Это было предусмотрено планом Уматгиреева. Такая хладнокровная атака могла быть произведена только хладнокровными бойцами. А Джабраил других в свой джамаат и не брал. И потому его джамаат в самых сложных обстоятельствах был прекрасно управляемым и четко выполняющим все задумки своего амира.

      Стрельба в тылах полицейского спецназа прекратилась. Как и было предусмотрено, трое моджахедов, нанеся противнику урон, отошли к дороге. Их преследовать не пытались, решив продолжать преследование только в одну сторону. И нарвались на вторую «МОН-200». Наверное, полицейских уже осталось слишком мало, чтобы они продолжили свое дело. А джамаат уже вышел на заранее подготовленную позицию недалеко от вершины сопки. Там было большое скопление камней среди уже редкой растительности. Словно сама природа решила здесь возвести бастион. Джамаат занял позицию, надеясь, что полицейские, как часто бывает, совсем не имеют голов. Но эти головы имели и уже отступили.

      Трое моджахедов, что изначально занимали позицию на противоположном склоне от дороги, пришли через сорок минут. Они и рассказали Джабраилу, что всего лишь двенадцать полицейских спецназовцев спустились к дороге и вынесли двоих тяжелораненых. Рация у ментов сгорела в машине. Связывались они с кем-то по простому телефону сотовой связи, которая в районе успешно обслуживает и полицию, и тех, кто противостоит полиции и власти. После доклада стали сносить на дорогу тела убитых. Но на склон за телами не лезли. А там потери были тоже немалые. Видимо, не решились, опасаясь новой атаки. Знали эти точечные возвратные удары, которые были фирменным стилем амира Уматгиреева. Значит, знали и кто против них выступил. Это амира только радовало, потому что к славе он был неравнодушен…

* * *

      – Что ты вообще, старлей, себе позволяешь? – возмутился Хумид Цокович Тарамов, подполковник полицейского спецназа. – Ты что, допрашиваешь меня? Может, еще и обвинение предъявишь? Не думаешь, что чином не вышел?

      – Обвинение, товарищ подполковник,