Стена Зулькарнайна. Гейдар Джахидович Джемаль

он и сейчас есть». – «И он не поменял своих позиций?» – «Нет, не поменял». – «Так за ним можно делать таклид?» – «Да, и многие делают, ведь он же аятолла». – «И вы, готовые умереть за Имама Хомейни, так спокойно это говорите?» – «Да, в этом наша свобода». – «В чем же тогда смысл таклида? Если может прийти аятолла и назвать делом шайтана все, что вам дорого, а ваш брат или дядя скажет, что ему это интересно и он будет делать таклид за ним?» – Они говорят: «Это нормально». – «Вы дошли до предельной кризисности, до крайнего клерикального маразма! Вы становитесь заложниками игр между попами! Но Ислам этого не предполагает». Наоборот, в Исламе предполагается свободное глубокое вхождение каждого мусульманина в то, что принес нам Пророк (САС). Давайте вспомним, что было прямое общение с Пророком, когда каждый мог прийти и спросить его о чем-то, что он не понимал. А после него – свод достоверных хадисов и Коран. И главное здесь – методология и личный поиск, которым мы можем заниматься благодаря своему уму и современным возможностям. Все это мы применяем для толкования Откровения, данного нам до Судного дня. Эти аятоллы, до вчерашнего дня не интересовавшиеся тем, что делается за пределами их мира, только по приказу Имама Хомейни начали изучать европейскую философию. Мне показывали в медресе лекцию по Канту. Там на доске было написано арабскими буквами: «Кант». Не знаю, что это была за лекция, но я знаю, что когда Мусави Лари написал книгу «Запад глазами мусульманина», ее просто смешно было читать! Это не Запад глазами мусульманина, а вертеп, описанный глазами испуганного обывателя, который просто ничего не понимает, не может проанализировать. У него даже нет методологии понять Запад. Он просто говорит: «Все плохо… Реклама, проститутки…» А механизмов куфра он не знает. Есть высказывание одного из сподвижников Пророка (САС): «Я боюсь, что поколение, рожденное в Исламе, не будет знать язычества, и это погубит Ислам». Нужно знать и изучать язычников так же тщательно, как они через своих востоковедов изучают нас как объект. То, что я говорил в начале своего выступления, есть несовершенная попытка понять, что такое «неислам». Что такое тот мир, в котором Ислам содержится как драгоценное зерно, которому грозит или уничтожение, или победа. Аятоллы – это никоим образом не репрезентанты, не муджтахиды. Это люди, которые просто из поколения в поколение переписывают, как надо совершать омовение, что такое «тахарат» (ритуальная чистота), как совершается «мута’» (временный брак), «никях» (постоянный брак) и т. д. Причем Ленкорани должен обязательно написать свою книжку «Тоузех аль-мисаиль» («Разъяснение положений») на те же предметы и темы, которые были освещены в аналогичном труде Имама Хомейни, и без всяких доказательств заявить, например, что надо и нос, и лоб класть на мухур (кусок глины), а не только лоб, как у Хомейни. Каждый аятолла должен написать такую книжку, иначе он не достигнет желаемого статуса. Такие ли нам нужны учителя? Я считаю, нет. Я считаю, что мы должны действовать как шура, как джамаат, и стараться максимально углубить наше