Монах для Евы. Инна Викторовна Рогачевская

внутреннего кармана пиджака пачку сигарет.

      – Нет, здесь не курят. У нас есть место для курения, на первом этаже клиники, в Итальянском дворике, – она заставила себя улыбнуться.

      Он положил сигареты на стол. В Еву уперся тяжелый взгляд.

      – Ева Ивановна, этой девушке необходима пластическая операция, – взгляд удава, впился в неё.

      – Безупречно красивое лицо. Зачем его портить? В чём проблема?

      Он поджал тонкие губы.

      – Ей необходима ваша помощь, – выдавил из себя по слогам.

      – Прежде чем прийти к выводу о необходимости хирургического вмешательства, я должна встретиться с клиенткой, выслушать её лично. Должна быть причина для операции, а я её не вижу. Но если действительно в её случае нужна пластика – предстоит сделать соответствующие проверки, анализы, рентгеновские снимки. Сейчас трудно что – либо сказать с профессиональной точки зрения.

      – Я уже решил.

      – Простите? Что вы решили? – раздражение нарастало. – Что вас не устраивает в её внешности?

      – Я плачу деньги – это единственное, что вас должно интересовать.

      – Позвольте, – Еву задел тон каким он с ней разговаривал, словно покупал кобылу для скачек.

      Она с трудом проглотила вязкую слюну.

      – В данном случае, я не могу ничего обещать, пока лично не встречусь с клиенткой. Евгений Лаврентьевич, моя секретарь – Ольга Сергеевна назначит встречу на удобное для вас время. Приходите с…

      Она ещё не закончила фразы, мужчина встал и стремительно вышел из кабинета, хлопнув дверью.

      Настроение испортилось окончательно. Такого в её практике не случалось.

      "А ведь он чей-то муж, – раздражённо подумала, упёршись взглядом в закрывшуюся дверь. – Бедная женщина. Хотя, если она его терпит, значит, есть за что. Странное мы племя – Евы".

      К вечеру пошёл мокрый снег. При плюсовой температуре воздуха, спариваясь с грязью, превратил дороги в черное, вязкое месиво.

      Настроение соответствовало погоде. Мысли копошились вокруг дочерних и рабочих проблем, пожалуй, всё. На что-то возвышенное не хватало ни настроения, ни желания, ни сил. Игорь не появлялся, не звонил. Сначала Ева ждала, а потом перестала.

      Поговорить по душам с Алиной не получалось. При любой попытке со стороны Евы вызвать дочь на откровенную беседу, та хлопала дверью, закрываясь в комнате на ключ. Гриша не приходил к ним уже несколько недель.

      – Оставь её в покое, – посоветовала Соня. – Дай ей повариться в собственном соку.

      – Пока она будет вариться – я прокисну. Сонь, а может пусть выходит замуж, рожает. Что я враг ей? Гришка мальчик неплохой. Пусть живут. В конце концов, когда дети прислушивались к мнению родителей? Мы что другими были? Помнишь, как я выскочила замуж, а через год развелась.

      – Ты не путай хрен с пальцем. У Алины хороший мальчик, из интеллигентной семьи. Дети любят друг друга. А ты? Что сделала ты? Не помнишь? Ты же назло Витьке, замуж выскочила, чтобы ревновал.

      – Помню, не тереби душу и так тошно.

      – Мать, не хандри. Жизнь, как жизнь. Дети выросли.