Хроники тихого охотника. Ярослав Алексеевич Щипанов

длинные имперские сигары!

      Закончив этот монолог Томпсон вытаскивает кортик и под хохот и свист толпы разбивает горлышко у бутылки и хлещет прямо оттуда. После сего моноспектакля он опять, чуть не навернувшись, спускается со сцены и, оглядывая зал, направляется к нам. Остановившись напротив меня, он прищуривается и, ухмыльнувшись, вскидывает руку к козырьку.

      Гер адмирал, рад вас видеть! – после чего громко икает

      Уже по его интонации мне все ясно, он опять за старое!

      Издеваешься, Томпсон?!– сказал я, сощурив глаза

      Да ладно тебе, «Старик», я рад тебя видеть!

      Он встаёт слева от меня и заказывает себе пиво, кивнув Шефу, тот кивает в ответ и смотрит на наручные часы.

      Черт! – ругается он, тряхнув рукой, видимо, часы остановились.

      Я бросил взгляд на него и задрал манжет рубашки.

      22:05.

      Шеф смотрит на меня благодарным взглядом и, махом допив остатки пива, надевает фуражку и быстро уходит к выходу, козырнув нам на ходу.

      Мы с Томпсоном провожаем его взглядом.

      Жене… пошёл звонить?

      Я киваю и продолжаю смотреть за происходящим в баре. Кто-то из матросов уже забрался на стол и танцует на нём, а вокруг собралась ещё кучка и каждый старательно пытается спихнуть первого и занять его место. Смотря на весь этот бедлам, я качаю головой и поджимаю губы.

      Это не «старая гвардия»! Это – салаги! Хамы и мудозвоны! Детишки, оторванные от груди матери!

      Щёки румяные, задницы не траханы! И вера в империю в глазах! – вторит Томпсон, облизывая пальцы.

      Скоро поумнеют!

      Внезапно раздаётся звонок телефона, лицо Томпсона искажается, и тот мгновенно разворачивается, крича во всё горло: ALARM! Но, разобравшись, что это телефон, он грязно ругается и роняет голову на руки.

      Дрянь, всё дрянь!

      Что, опять неисправные торпеды? – предположил я

      Ещё сколько! Девять подряд! ДЕВЯТЬ! – прорычал Томпсон и сплюнул себе под ноги.

      Я киваю и невесело ухмыляюсь, у самого в последнем походе пять торпед подряд не сработали. Когда мы пришли на базу, у меня было дикое желание набить морду начальнику интендантской службы за такой подарок!

      Ладно, идём к нашим! Вон Зайтлер припёрся, наконец!

      Киваю ему и, взяв свой бокал пива, иду вместе с Томпсоном к столу командиров, но только мы подошли, как на мое место тут же приземляется какой-то лейтенант и задирает кверху ноги.

      Ты что охренел? – ревёт Томпсон, хватая парня за воротник.

      Тот от страха аж побледнел, а Филипп наклоняет его к себе и дышит прямо ему в рожу.

      Чтобы я больше тебя здесь не видел, сопляк недоношенный! – орёт он ему в лицо и практически швыряет парня через два стола на пол.

      Мельком глянул на него, живой и чёрт с ним! Я подхожу и протираю рукой сидушку кресла, как будто смахивая с неё грязь, и сажусь за стол, рядом со мной садится Томпсон. Кроме нас двоих и Зайтлера за столом сидят ещё трое: Вагнер – командир U 43, Савилов, тоже русский, как и я, и Труман. Зайтлер разливает нам всем настоящий ирландский