Пятое время года. Книга первая. Лёля Фольшина

бал в честь тезоименитства сына Николая, на том балу и свела знакомство Варенька со своим будущим супругом. Вскорости, правда, выяснилось, что молодой князь служит при дворе, и дела требуют его в столицу. Варя тогда очень переживала отъезд князя и сама не своя была на рождественском балу в Благородном собрании. От графа тщательно скрывали и переживания дочери и ее влюбленность в молодого Масальского, да только что у него – глаз нет? Как вошел князь тогда в залу на балу и от двери прямиком к ним, и на Варю смотрит, словно никого более в зале нету, и она на него. Слепым надо было быть, чтоб не заметить.

      – Граф, разрешите пригласить вашу дочь на тур вальса, – словно снова услышал Чернышев голос князя, хоть с той поры почти десять лет, почитай, минуло. И ответ свой услышал, и то, как Варенька вся встрепенулась, будто снова увидел. На другой же день князь приехал просить руки Варвары Сергеевны, и, конечно, получил согласие и родительское благословение. Свадьбу сыграли в Фомино воскресение, и тетушки радовались, что Пасха не поздняя, Красная горка на апрель приходится, знать, все хорошо у молодых сложится, маяться не будут. Граф тогда посмеялся над этим глупым суеверием. Сам-то он аккурат в мае венчался. И вот уже сколько лет живут, а маеты что-то близко не видать.

      Размякнув от воспоминаний, Сергей Романович обернулся посмотреть на супругу и улыбнулся ей. Машина как раз подъехала к особняку Беклемишевых. Не дожидаясь лакея, граф сам открыл дверцу и подал руку Аполлинарии Павловне.

      – Прошу вас, my darling Pauline, – он склонил голову, выжидая, пока графиня, опершись на его ладонь, осторожно ставит на асфальт ногу в легкой кожаной туфельке. Вид тонких щиколоток супруги из-под слегка укороченного по моде платья вдруг показался графу слишком интимным и не совсем приличным, но сказать этого dear Pauline он не посмел.

      Большой особняк князя Беклемишева на Мясницкой блистал огнями. Здесь как раз недавно провели новомодное электричество, и Дмитрий Сергеевич велел зажечь все люстры. От этого было немного жарко и душновато, к тому же день, выдавшийся достаточно теплым, еще даже не начал клониться к вечеру.

      Чернышевы были среди немногих своих гостей, которых пригласили к обеду. Большинство же приедет потом сразу на бал и останется на ужин.

      – Полин, дорогая, рада видеть, – Дарья Ильинична Беклемишева слегка приобняла графиню и коснулась губами воздуха около ее щеки. – Серж, составьте компанию князю за вистом после обеда, а молодежь пусть развлекается танцами.

      – Какая красавица выросла, – улыбнулась графиня Лике, стоявшей рядом с дедом и бабушкой, – поздравляю, my darling, – Аполлинария Павловна поцеловала девушку щеку и протянула руку графу для пожатия на английский манер, но тот все же по старинке запечатлел поцелуй на кружевной перчатке графини Чернышевой.

      Окончив с приветствиями, сквозь растворенные лакеем двери Чернышевы вышли в сад, где в большом шатре был накрыт обеденный стол.

      – Крестная, как я рада, что вы пораньше, – к графине подошла, улыбаясь, Вера Дмитриевна, – поговорить