И в беде мы полюбим друг друга. Тьерри Коэн

прислала мне шарф, связанный ее бабушкой – весьма своеобразной и не без странностей старушкой, которая только и делает, что с утра до ночи вяжет, собираясь, как видно, обвязать всю свою семью. Я положила сверток в прихожей и, честно говоря, сразу о нем забыла.

      – Бабушка по-прежнему считает тебя маленькой девочкой. И думает, что в Париже шарф тебе очень пригодится. А что у тебя еще? Есть кто-нибудь на примете? (Имеется в виду какой-нибудь молодой человек. Она что, все еще надеется? Сейчас мы быстро покончим со всеми ее надеждами.)

      – Никого.

      – А красавчик курьер? Он оказывает тебе внимание?

      – Он больше к нам не ходит. Фантен пересмотрел контракты с поставщиками, и курьеры теперь у нас не появляются.

      Вообще-то историю с курьером я приукрасила. И курьер не был красавчиком, да и внимания особого мне не оказывал. Просто приходил славный веселый паренек и шутил со всеми подряд. Но мне нравилось, когда он приходил, разбавляя однообразие моих рабочих дней. И меня смешили его шутки. Мне надоело, что мне вечно нечего рассказать подруге, и я расцветила рассказ взаимной симпатией.

      – А ты собираешься приехать к нам этим летом?

      Что-то в ее голосе навело меня на мысль, что она, разговаривая со мной, занята еще чем-то.

      – Я еще не выясняла, когда у меня отпуск.

      – Так давай, поторапливайся! У меня полно молодых людей, которых мне не терпится тебе представить!

      – Там видно будет.

      – Ненавижу такие ответы! «Посмотрим! Пока не знаю! Будет видно!» Эй, Алиса, давай шевелись.

      – Прошу тебя, не начинай, – взмолилась я.

      – А ты меня не зли, у тебя голос несчастной жертвы!

      – Извини, я не подумала…

      – И перестань извиняться. Я на тебя не сержусь. Ты же не меня обижаешь! Это ты скрипишь у себя в конторе! Ты позволяешь хамить своему начальнику! У тебя, похоже, нет друзей! Ты тоскуешь по выходным и, похоже, пальцем не шевельнешь, чтобы как-то это исправить!

      – Картина суровая… Но справедливая.

      – Так что тебя держит в Париже, в этой ловушке для дураков?!

      – Малодушие.

      Мой ответ ее ошеломил, а меня потряс. Я нечаянно нашла ключ ко всем своим неудачам. Слезы брызнули у меня из глаз, а голос стал хриплым.

      – Прости меня, зайка… Я наговорила лишнего, – заговорила Марианна, почувствовав в моем голосе что-то вроде отчаяния.

      – Да нет, все нормально.

      – Я злюсь, потому что ты заслуживаешь лучшего. У тебя такой диплом, а ты пропадаешь в этой дыре! Такая хорошенькая, и не умеешь себя подать. Терпишь все, что на тебя валится, как будто должна расплачиваться за какой-то тяжкий грех. Вот если бы ты взяла и…

      Взяла. Волшебное слово. И что я должна взять? Я спросила.

      – Надо переменить образ жизни. Выходить! Бывать на людях! Подумаешь, одна! Пойди в кафе, выпей рюмочку! Вот увидишь, появятся знакомые! Если только ты не наденешь свой унылый костюм и тапки, а не туфли на каблуках!

      Я оглядела свой костюм и безудержно расхохоталась, между делом разрядив обстановку. (Но мгновенный переход