Проклятие Гримм-хауса. Карен Макквесчин

тебе скажу.

      – Вечно ты ноешь, – подхватила тётя Шарман. – Всё время пристаёшь с вопросами. Ты повторяешь их снова и снова каждый день.

      – Родители, родители, родители, – передразнила тётя Максин. – От этих песен уже голова кругом!

      – Простите, – Хэдли с трудом проглотила комок в горле. Однако взгляд у неё оставался испуганный, и тётя Шарман смягчилась:

      – Не тревожься, малышка. Если кто-то и найдёт выход, так это твой папа. Он ещё в детстве поражал всех находчивостью.

      Слова буквально повисли в воздухе, заставив Хэдли задуматься.

      – Но… разве вы не тётки моей мамы? – стараясь не обращать внимания на злобную гримасу на физиономии тёти Шарман, Хэдли обернулась к тёте Максин и продолжила: – Разве вы не так мне сказали? Вы же говорили, что приходитесь мне роднёй со стороны мамы?

      – Шарман, разберись с этим, – приказала тётя Максин, раздражённо закатив глаза. – Сама вляпалась. Сама и выпутывайся.

      – Хэдли, какая же ты нахалка! – с горестным вздохом промолвила тётя Шарман. – Конечно, мы родня со стороны матери. Но это вовсе не значит, что мы не могли знать в детстве твоего отца. Я жила с ним по соседству. Тот ещё был пострел.

      – Но мой папа вырос в другом штате, – возразила Хэдли. История о том, как родители познакомились в первый свой день в колледже, была её любимой. Папа увидел маму на распределении по кафедрам и тут же понял, что это она – та самая. – И я не понимаю, как вы могли знать его в детстве.

      – Конечно, он приезжал сюда погостить, – заявила тётя Шарман. – На каникулы.

      – Тогда как его зовут, если вы его знаете?

      Тётя Шарман даже бровью не повела и отчеканила, не спуская с Хэдли взгляда:

      – Это к делу не относится, а вот тебе следует помнить о приличиях, девочка!

      – А я думаю, что вы говорите неправду. По-моему, вы совсем его не знали, – Хэдли не сдавалась, она постаралась не расплакаться и заявила: – Я хочу домой. Вы должны меня отпустить.

      – Никуда ты не пойдёшь, девчонка! – Тётя Шарман нацелила на Хэдли костлявый палец. Но девочка твёрдо стояла на своём:

      – Вы должны позвонить кому-нибудь из моих настоящих родственников. Позвоните им! Я хочу домой.

      – Хватит! – рявкнула тётя Максин. – Ты что, не видишь, как расстраиваешь Шарман? – И тут же Шарман состроила плаксивую гримасу, её рот горестно скривился. – Пошла вон, девчонка, оставь нас в покое!

      Хэдли встала из-за стола, собираясь выполнить приказ, но тётя Максин поймала её за подол:

      – Куда это ты собралась? Я ещё тебя не отпустила. Уйдёшь, когда наведёшь порядок. Тарелки кто за тебя мыть будет?

      – И подмести не забудь, – встряла тётя Шарман. – Терпеть не могу, когда на полу крошки.

      – А потом можешь протереть пол в подвале! – сказала тётя Максин.

      – И пока будешь там внизу, успеешь обмести паутину! – добавила тётя Шарман и повернулась к сестре: – Пусть в другой раз подумает, прежде чем перечить старшим!

      Тётки промаршировали из кухни, оставив Хэдли