Проклятие Гримм-хауса. Карен Макквесчин

мурашки при одной мысли, что нужно идти дальше.

      – Здесь уже давно не делали уборку, – сообщила тётя Шарман, как будто и так не было очевидно. – Полагаю, это и будет твоим рабочим проектом на лето.

      – Моим проектом? – Хэдли не поверила своим ушам.

      – А чьим же ещё? – возмутилась тётя Максин. – Нам с сестрой не пристала всякая грязная работа. Это отвратительно. Возить тряпкой среди пыли и грязи – занятие для детей, – она снова раздражённо фыркнула. – К тому же здесь полно жуков, а у меня на жуков аллергия.

      – У тебя на всё аллергия, – тётя Шарман смела паутину и показала большое мусорное ведро. – Вот, Хэдли, такую вещь ты не каждый день увидишь. Это наше ведро для пыли, – она постучала по крышке, и гулкое эхо пошло гулять по стенам подвала. – Одна из главных достопримечательностей.

      – А что внутри? – спросила Хэдли.

      – Плоды долгого кропотливого труда, – гордо сообщила тётя Шарман. – Пыль, зола и прочий пепел.

      – А что вы с ними делаете? – удивилась Хэдли.

      – О чём это ты, дитя?

      – Как вы выбрасываете их, если ведро так и стоит в подвале?

      От возмущения тётя Шарман охнула.

      – Какой глупый вопрос! В этом доме вещами не разбрасываются! И всё, что попадает в ведро для пыли, остаётся в ведре для пыли. Это наша коллекция, она важна для нас. Мне доставляет удовольствие иногда спускаться сюда, чтобы просто на него взглянуть. А пока тебе достаточно знать, что у него имеется своё особенное место в этом подвале.

      – И тебе не придётся пользоваться этим ведром, – добавила тётя Максин. – Просто оставь его на месте.

      На этом экскурсия закончилась: все трое поднялись на первый этаж, и вот так неожиданно жизнь Хэдли круто изменилась. До сих пор она была любимой доченькой, девочкой с толпой друзей. А теперь она стала одиноким ребёнком, угодившим в странное место. Несмотря на разгар лета, в доме было влажно и зябко, как в пещере. Когда Хэдли нечаянно задевала рукой обои на стене, она вздрагивала от сырости, а ковровая дорожка хлюпала под ногами при каждом шаге. Липкий тяжёлый воздух был холодным и в то же время душным.

      Поскольку тётки были приверженцами расписания и дисциплины, они сообщили, что Хэдли должна выходить к завтраку ровно в шесть утра. А раз в доме не имелось часов (если не считать те напольные, у которых не было стрелок), девочке пришлось встать, как только она услыхала, что тётушки проснулись. В туалете она умылась, воспользовавшись отвратительным вонючим мылом и грубым полотенцем. Зубы пришлось чистить пальцем – Зоуи, конечно, забыла положить зубную щётку. Кое-как приведя себя в порядок, Хэдли спустилась на два этажа и встретилась на кухне с тётками.

      Когда тётя Максин готовила тот первый завтрак, она показала Хэдли, что и как при этом делает: повернула вентиль на газовой плите и поднесла спичку к конфорке. Она растопила масло в тяжёлой чугунной сковороде. Затем ловко разбила несколько яиц и полезла в ледник, откуда извлекла кусок бекона. Отрезала несколько ломтиков и добавила к яйцам на сковороде.

      – А у нас дома нет такого