Мир до начала времен. Александр Михайловский

Бонифация почти сразу после нее, только крест свой носил не напоказ, как она, а на теле.

      – Я думаю, что честный отче прав, – сказал Сергей Петрович, – для римлян, как и для многоуважаемой мною княгини Сагари, крещение означает разрыв с прошлым и окончательное слияние с нашим обществом – в том виде, в каком оно есть сейчас. И неважно, что пока не крещены ни Лани, ни полуафриканки, ни Волчицы: морально они вполне готовы к этому шагу, и как только прозвучит Проповедь, которую отче должен был заготовить на сегодняшний вечер, то можно устроить массовое крещение. Вопрос только в том, что сейчас уже слишком холодно, чтобы делать это по методу Святого Владимира.

      – Ты не прав, друг мой Сергий, – с серьезным видом произнес Отец Бонифаций, – женщина из племени дочерей Тюленя, которых ты называть полуафриканки, и женщина клана Волка ты сам крестить горячий вода и острый сталь. Они измениться – значит, Великий Дух, Бог-отец, быть с тобой и водить твоя рука. Потому я признавать святость тот обряд. Женщина клана Лани тоже хорош. Ты делать их правильный мысли и теперь крестить – просто формальность. Проблема в другой. Эти люди, итальянцы, считают себя христианами, но это у них, как это будет по-русски… ага – поверхностный. Марина Антонина про такой говорить, что он слышать звон, но не знать откуда. Христос про такой говорил – фарисей. Учить их правильный вера надо, хорошо учить, а крестить польза нет. Надо знать другой знак, что они уже наш, а не друг врага всех человеков.

      – Отец Бонифаций на самом деле задал фундаментальный вопрос, – сказал Сергей Петрович. – Когда мы берем к себе людей из языческих времен и хроноаборигенов, то совершенно четко способны увидеть ту грань, за которой они становятся «нашими». Но что делать с людьми из поздних эпох, уже формально крещеных, но нисколько не соответствующих представлению отче, а значит и нашему, о добром христианине? Вспомнить хотя бы средневековых ландскнехтов, которые и шагу не могли сделать без упоминания Иисуса, девы Марии и прочих святых, и в то же время нарушавших все возможные заповеди. С Богом такие люди пытаются общаться как со строгим чиновником, которому можно сунуть взятку – в виде вклада в монастырь или подарка церкви – и тот закроет глаза на любой грех или преступление.

      – Ландскнехтов, если они тут появятся, мы поубиваем до последнего человека, не принимая капитуляции, – сказал Андрей Викторович. – Нафиг-нафиг нам такое счастье. Однако, и обычные, так называемые «добрые обыватели» из тех времен – не лучше. Но о них мы будем ломать голову, когда они появятся. Дело в том, что наши итальянцы произошли из двадцатого века, а это значит, к ним нужен совсем другой подход, чем к средневековым крестьянам и горожанам…

      – Товарищи, – неуверенно произнес доктор Блохин, – а можно сказать мне?

      – Говори, – кивнул Сергей Петрович, – мы тебя внимательно слушаем.

      – Как я понимаю, вы тут у себя построили социализм, – сказал доктор. – Он не совсем такой, о каком писали Маркс и Ленин – но это и понятно, ведь