Будущее отца. Как изменится его место в семье и обществе?. Жан-Пьер Винтер

ак изменится его место в семье и обществе? /Винтер Жан-Пьер, Пер. с фр. – М.: Когито-Центр, 2021

      Все права защищены. Любое использование материалов данной книги полностью или частично без разрешения правообладателя запрещается

      © Editions Albin Michel – Paris, 2019 Published by arrangement with SAS Lester Literary Agency & Associates © Когито-Центр, перевод на русский язык, 2021

      Пролог

      Основополагающий миф

      Что мы понимаем под словом «отец»? Каков отец сегодня? Есть ли у отца будущее? Эти вопросы затрагивают множество дисциплин: социологию, историю, антропологию, экономику, политику, психологию. Психоаналитики тоже имеют свое мнение по этому вопросу, они отстаивают свою точку зрения, которая чаще всего остается плохо понятой. Эта небольшая книга – попытка разъяснить и уточнить некоторые перспективы вопроса. Должен сказать, что она представляет всего лишь один аспект проблемы.

      В конце XIX века философ-провидец по имени Ницше объявил: «Бог мертв». Он предвидел целую серию тревожных изменений, которые действительно определенным образом реализовались, по крайней мере, на Западе. Это возрастающая изолированность индивидов, ожидание сверхчеловека, надежда на авторитарную, а то и тоталитарную власть. Ницше не мог предугадать в деталях то, что явственно обозначается сегодня: не только «Бог мертв», но вместе с ним по методу рикошета мертва и фигура Отца. Отцы изменились, все это видят, многим это внушает тревогу. Движемся ли мы к обществу без отцов? Может быть, мы уже стоим в нем одной ногой? Каких изменений можно ждать в связи с этим?

      Тема смерти отца, или мертвого отца, не чужда психоанализу, она даже является одной из его центральных тем. Это способ обозначить некий феномен, который мы открываем в психической жизни. Шаг за шагом исследование человеческой психики подтверждает яркие интуитивные предвидения Ницше. С точки зрения бессознательного отец как таковой действительно может исполнить свою функцию только в качестве «мертвого» отца, к тому же мертвого «уже целую вечность».

      Как понимать это парадоксальное утверждение, авторство которого принадлежит Фрейду? Для этого нужно вспомнить, как он к нему пришел. Представим краткую историю того, как возник этот концепт, принимая во внимание сегодняшний уровень знаний по психоанализу.

      В 1900-е годы Фрейд был известен как венский доктор, лечивший болезни, называемые «нервными», потому что медицина того времени не могла определить их внятные причины. Фрейду пришла в голову идея – нелепая для той эпохи и все еще зачастую плохо понимаемая сегодня – дать «выговориться» своим пациентам. Он довольствовался тем, что слушал их, не выписывая при этом никаких лекарств, и предлагал им вернуться к беседе в следующий раз, как бы только для того, чтобы услышать «продолжение». Слово пациента таким образом стало интересным само по себе. Большинство спонтанно начинало рассказывать о своей жизни, периодически возвращаясь к ее болезненным эпизодам или к определенным аспектам своей жизненной ситуации.

      Это видимое отсутствие метода имело неожиданные последствия: с одной стороны, патологии затушевывались или исчезали, как будто их никогда и не существовало. В то же время менялся дискурс пациентов, и не только дискурс. Они менялись сами, и происходило это в той мере, в какой «освобождалось» их «слово». Имея зачастую сложный жизненный опыт, составленный из «несчастных случаев», пациенты эволюционировали, менялось их поведение и их позиционирование в жизни.

      Отмечались также флуктуации в их отношении к доктору. В целом эти метаморфозы свидетельствовали о том, что они начинали лучше осознавать как окружающую их реальную жизнь, так и их собственную реальность. Фрейд приписал эти изменения в самоощущении своих пациентов некоему феномену, который он назвал «психической реальностью». Процесс «освобождения» слова, поток речи пациента, обращенный к тому, кто его терпеливо слушает, – все это позволяло пациентам лучше осознать то, кем они являются, и то, что их окружает.

      Как объяснить эти феномены, в которые трудно поверить? Пришлось громоздить гипотезы, проверять их на нормальных людях, не имеющих невроза, потом с накоплением материала и опыта их модифицировать. Именно этому подходу, когда клиническая картина строится с помощью теоретических концептуализаций, нуждающихся в постоянном переосмыслении, мы и обязаны рождением психоанализа.

* * *

      В процессе подобной работы возникли вопросы, касающиеся определения места родителей. Казалось, что людям так никогда и не суждено выбраться из сложных запутанных отношений со своими родителями, с матерью – с одной стороны и с отцом – с другой, с родительской парой в целом и вообще из отношений между различными действующими лицами семьи. Каково место ребенка в этих отношениях? Как существовать внутри этого родительского узла и как существовать вне его?

      Загадка, которая интриговала Фрейда больше всего – это место и роль отца в жизни ребенка. В психической жизни пациентов этот персонаж, похоже, сильно отличается от того человека, каким является их реальный отец, или папа, если таковой существует. Внимание Фрейда привлек тот факт, что его пациентов неотступно преследовал вопрос смерти отца. Желание его смерти, иногда даже