Семь пятниц Фарисея Савла. Александр Андреев

осени не был в Иерусалиме.

      НИКОДИМ. Симон, Большой Совет признал его пророчества о приближении Царства Божия лживыми. Слова, записанные за этим человеком, говорят о его безумии, об одержимости бесами. Тебе не стоит хвалиться таким знакомством, Симон!

      СИМОН. Благодарю тебя, Никодим! Твой совет дорог мне… Я так рад нашей встрече! (Марии). Мария, это – Никодим, мой друг от школьной скамьи.

      МАРИЯ. Здравствуй, Никодим.

      СИМОН. Никодим – учитель Закона, и тебе, Мария, следует говорить ему «равви».

      МАРИЯ. У меня – один учитель, и ты это знаешь, Симон.

      СИМОН. (В смущении). Но, Мария…

      НИКОДИМ. (Пораженый красотой Марии). Не нужно, Симон, это – не обязательно. Скажи лучше, здорова ли твоя Лия?

      СИМОН. Она здорова, слава Богу. (Смеясь). А, понимаю, ты подумал, не взял ли я себе новую жену? Нет, Никодим, Мария мне – не жена. Она – сестра Лазаря, моего соседа. Ты должен его помнить: он пировал с нами тогда. Видишь ли, Лазарь болен, и Мария просилась идти со мною в город, чтобы найти ему врача.

      НИКОДИМ. Я помню Лазаря. Достойный молодой человек. (Марии). Что с ним такое?

      МАРИЯ. Лежит и молчит. Отказывается от пищи и тает на глазах.

      НИКОДИМ. Я помогу с врачом. Мне известен один грек. О, он, конечно – язычник, но человек, кажется, неплохой и в своем деле искусный.

      СИМОН. Благослови тебя Бог, Никодим! Могу ли я просить тебя отвести Марию к этому человеку, чтобы я тем временем поспешил в Храм?

      НИКОДИМ. Конечно, Симон, иди спокойно по своему делу и возвращайся сюда же. Я сделаю, что смогу, не тревожься.

      СИМОН. (Никодиму тихо). Опомнись, друг, нельзя так смотреть на женщину! (Уходит).

      НИКОДИМ. (Марии, сильно волнуясь). Надеюсь, тот, кто нам нужен, здесь неподалеку… Ты пойдешь со мной, или хочешь подождать тут?

      МАРИЯ. Я сделаю, как ты скажешь, Никодим.

      НИКОДИМ. Я не знаю… наверное… может быть, мне все-таки лучше сходить одному…

      МАРИЯ. Может быть, Никодим.

      НИКОДИМ. Так я… пойду…

      МАРИЯ. Иди, тебе нужно успокоиться. Ты уже – в летах, а сердце у тебя совсем юное. (Прикладывает руку к его сердцу). Вон как колотится! Как у пойманной птицы.

      НИКОДИМ. (Вздрогнув и отстранясь). Что ты делаешь?

      МАРИЯ. А что я делаю? Тебя нельзя касаться? Прости… Сегодня ты будешь любить свою жену, как в первую ночь. Ты сделаешь ее счастливой, Никодим!

      НИКОДИМ. Как можешь ты говорить такое?! Кто ты?

      МАРИЯ. Кто я? Не знаю… Знаю только, что я сделана из любви. Нет во мне ничего другого. Прежде было, но мой Учитель сказал, что я – сама любовь, и не стало во мне ничего другого.

      НИКОДИМ. Кто твой учитель?!

      МАРИЯ. Его имя – Иисус, но кто он, я не знаю. Он называл меня голубкой и целовал, но глаза его не туманились страстью. Он говорил, что во мне столько любви, что хватит на всех. (Целует его). Я наделила тебя любовью. Иди к жене и люби ее, люби!

      НИКОДИМ. (В полном смятении). Я пойду. (Уходит).

      МАРИЯ. (Одна). Что я болтаю? Как я могу наделить любовью? Я чувствую себя мертвой, если не даю